Париж, Лион и лохотрон

В каждом из нас есть лох. Вопрос его активации, лишь вопрос времени. В моем случае он активировался в Париже, поскольку в этом городе хочется думать о Вольтере и Великой революции, о Короле-солнце и русской эмиграции, о древнеримских поселениях и князе Голицыне, но никак не о лохотроне…

Первый раз меня развели при обмене валюты в Гостином дворе. Догадываюсь, что подобное случалось со многими. Потом, уже будучи продавцом кроссовок, я сидел в мертвый торговый сезон (январь) в неотапливаемом ангаре возле Пионерской, закутавшись в тулуп и молясь о покупателях.

Зарплата мне платилась с каждой проданной пары обуви. И когда клиент, уже готовый купить очередные кеды, посетовал на отсутсвие рублей, я принял от него 100 немецких марок, еще и сдачу дал. Марки оказались фальшими. Пришлось отрабатывать. Но это все в губокой юности. Мне казалось, что став взрослым, я уже никогда не попадусь на удочку лохотрона, пусть даже безобидного. Но меня таки «подцепили».

В первый раз Париж оказал на меня такое воздействие, что, вернувшись в Питер, я записался на языковые курсы во Французский институт. Теперь каждая поездка во Францию для меня – экзамен. Если в столице вы с английским еще худо-бедно выплывете, то где-нибудь в Лионе сядете на мель. Притом что Лион – это не захолустье, а извечный соперник Парижа, долгое время споривший с ним за звание главного города Франции.

Есть такой анекдот. Человек, говорящий на трех языках – это trilingue (триязычник). Человек, говорящий на двух языках – bilingue (двуязычник). Человек, говорящий на одном языке – француз. Поэтому интернациональный английский здесь не катит, французы его презирают.

Возможно, презрение это зиждется на неспособности овладеть столь простым (по сравнению с их родным, не говоря уже о русском) иностранным языком, коим является английский. Генеральный консул Франции в Петербурге Мишель Обри, которому я рассказал данный анекдот, признал, что все это правда.

Не могу удержаться от того, чтобы немного отступить от темы. Я люблю Францию, но это отнюдь не идеал моей страны. Поэтому в данном случая я сделаю тот шаг, что разделяет любовь и ненависть.

Во-первых.
Французы, конечно, бравые товарищи, но Париж фрицам сдали. И поэтому, когда я смотрю такие классические фильмы, как «Через Париж» (La Traversée De Paris) или «Последнее метро» (Le Dernier Métro), в которых главные герои страдают от нехватки ветчины, жареных почек и мыла, и это РЕАЛЬНО преподносится как жестокие лишения, мне хочется ругаться матом.

Мадамы! Месье! Знали бы ВЫ, через что пришлось пройти моему деду и моей бабушке.
Какая на хрен ветчина? В блокадном Питере народ студень из столярного клея рассматривал как удачный обед.

 Во-вторых.
Французы попсеют. Лион – родина кинематографа. А также его могила. Фабриций Кальцетони, заведующий учебной частью Музея братьев Люмьер, изобретателей кино, на вопрос о том, нравятся ли ему голливудские фильмы, отвечает: «О, я их обожаю». Кальцетони восхищается «Звездными войнами», а Трюффо с Годаром тем временем переворачиваются в гробах.

В-третьих.
Это уже личное брюзжание.
Французы пьют воду, вино и кофе. Чай они не пьют и не любят. Надписи «Чайный салон» (Salon du thé) не значат ровным счетом ничего, поскольку чай в таких заведениях пакетированный.

Вообще, если хотите в Европе выпить нормального чаю, то зайдите в шавермочную. Поразительный факт: будь то забегаловка в стамбульском районе Султанахмет или кафе на Розенграхт в Амстердаме – вкус чая, подаваемого в них, одинаковый. Но во Франции и кебабы не чета немецким, и чая у местных турков никогда не бывает.

В одном из парижских кафе произошло буквально следующее. Спрашиваем чай. Затем уточняем, что нужен чай в чайнике. Затем уточняем уточнение (потому что пакетик вам с легкостью засунут и в чайник): чай нужен натуральный. «Натюрэль», – акцентирую я.

«Уи», – отвечает хозяйка и через три минуты приносит мне чайник на две персоны, из которого свисают на ниточках две желтые бирки – «знак хорошего вкуса и традиций пример». «Простите, – спрашиваю я, – не могли бы вы объяснить мне одну вещь раз и навсегда? Как вы называете этот чай?» «Это чай в маленьких пакетиках, – отвечает мне хозяйка и добавляет: – Натуральный».

В-четвертых.
Чайный анекдот приведен в связи с графой «питание». Есть у Чехова рассказ «Глупый француз» – о клоуне из цирка братьев Гинц, Генри Пуркуа, ужаснувшемся тому, сколько еды может вместить желудок русского купца.

Чехову стоило бы написать рассказ и о коллеге по цеху – папаше Дюма, потому что французы едят будьте нате и знают толк в еде. Но порой это напоминает какую-то патологию. Нет, все эти лягушачьи лапы и улитки не в счет, но когда повар с неподдельной любовью рассказывает о том, как он в течение трех суток вываривает бычьи хвосты, то это наводит на размышления. Потратить три дня на приготовление жрачки – это нужно быть настоящим маньяком.

А еще французы мелочны и циничны. Они жуткие лицемеры и никогда, даже в глубоком опьянении, не скажут вам правду в глаза. Они страдают от бюрократического идиотизма, но ничего не хотят исправлять.

Приятель искал хоть какую-нибудь работу в Париже, нашел единственное место, куда его могли взять – сжигать по ночам трупы в крематории. Отправил резюме. Так вот приходит ему ответ. Точнее вопрос. «А чем вас привлекает наша работа?» Это вам не Российский дебилизм. Это круче. Приятель не нашелся, что ответить, и написал: «Потому что я – ЭМО».

Но тем не менее Франция тянет. Искусство, архитектура, история, атмосфера – все это завязано в клубок, в котором ты находишь нить и тянешь ее в надежде хоть немного этот клубок размотать. У нас женой схема уже отработана. В Париж мы летаем в январе, ближе к концу месяца. Билет покупается на распродаже у авиакомпании «Россия» и стоит не более 10 000 рублей.

В январе в Париже тепло, а туристов мало. Ну и потом – у жены день рождения, и я таким образом делают ей подарок. Она в Лувр, как на работу ходит, с утра и до закрытия. Я в любом музее не больше часа проводить могу. Дальше мозги скисают. Поэтому пока она там два часа Пуссена рассматривает, я болтаюсь по городу.

И вот иду я по Марсову полю, а навстречу девушка. Даже не важно, какой внешности. Для меня на тот момент все люди прекрасны, пол, национальность и сексуальная ориентация роли не играют – я в Париже и всех люблю, тем более что здесь, оказывается, прямо в траве валяются изделия из драгметаллов.

Девушка нагибается и поднимает с земли золотое кольцо. Затем, с выражением неописуемого удивления обращается ко мне: «Это не ваше?» - «Нет, не мое». Далее происходит обмен любезностями, девушка дарит мне кольцо, говорит, что на счастье.

Я, пораженный, отправляюсь восвояси, сунув находку в карман. «Вот ведь, будет, что вспомнить», - думаю я. Барышня настигает меня и тут начинается плач Ярославны, точнее Кисы Воробьянинова, о шестидневном голоде и несладкой жизни.

Заканчивается все просьбой денег. Я выгребаю всю мелочь, что есть в кармане, и ссыпаю в ладошки страждущей. Ей хочется еще, но у меня больше нет, а бумажные купюры, простите, самому нужны. Я не Рокфеллер.

Через час встречаю жену. Стоим на Королевском мосту. Рядом выгнул железобетонную спину мост Искусств (Pont des Arts). В 1814 году здесь был найден труп господина Шамбара, уроженца города Ним. Из его спины торчал нож с надписью на рукоятке «Номер первый».

Таким образом сапожник Пьер-Франсуа Пико, невинно осужденный за семь лет до этого по ложному донесению кабатчика Лупиана, женившегося затем на его невесте, начинает мстить своим обидчикам. Как Достоевский не мог пройти мимо Нечаевского дела, так Дюма не устоял перед реальной уголовной историей, интерпретировав ее в романе «Граф Монте-Кристо».

Я, вдохновленный литературными ассоциациями, уже сочиняю в голове рассказ «Парижская находка». Рассказываю жене о необычайном происшествии, показываю кольцо. Она нервничает, говорит, что это дурной знак, чтоб я ни в коем случае его не надевал.

Тут меня начинают грызть смутные сомнения, но исключительно на тему плохой энергии. Действительно, мало ли кто носил этот супружеский обруч. Решение рождается само собой: выкинуть кольцо в Сену, предварительно его сфотографировав. Это даже лучше для сюжета. Рассказ теперь будет называться «Потерянная находка».

На следующий день сижу в Люксембургском саду. «Так как прием у короля был назначен на полдень, Атос условился с Портосом и Арамисом отправиться в кабачок около люксембургских конюшен и поиграть там в мяч», – пишет Дюма в VI главе понятно какого бестселлера.

Оставим на совести переводчика оригинальный метод игры в мяч в кабаке, заметим лишь, что до сих пор эта территория используется для игр не только в мяч, но и в шахматы, шашки и пр. У меня же в голове игра фантазии, я уже сочинил романтическую историю о молодоженах, потерявших кольцо, а русский турист его нашел и дал объявление в газету и далее сопливо-слезливая хрень.

И тут наблюдаю такую картину: идет пара туристов и вдруг перед ними возникает дама в платке, нагибается и показывает кольцо. Пара не реагирует и проходит мимо. Прощай полет фантазии. Прощай рассказ «Потерянная находка» или «Найденная пропажа». Теперь заголовок рассказа «Я – лох».

Все это, конечно же, детский сад, а не мошенничество. Но в очередной раз я убедился, до чего же цыгане тонкие психологи. Уже вернувшись в Россию, я выяснил, что «развод» с кольцом довольно популярен и у нас.

P.S.
Россия никогда не была бедна Остапами Бендерами, который знал как минимум 30 достаточно честных способов отъема денег у населения. Мошенники не переведутся никогда, а в наше тревожное время способов обмана становится все больше и больше.

Основной упор мошенники делают на доверчивость наших граждан. По аналогии с лохотром «кольцо» в России наиболее распространено мошенничество с найденным бумажником.

Лежит бумажник. По виду ничей. Находящийся рядом молодой человек его подбирает и дальше начинается собственно развод»:

«Кошелек кто-то потерял. Давай посмотрим что там? О, да тут деньги (обычно от 5000 до 30000 рублей) Поделим?»

После дележа денег тут же находится владелец бумажника, который заявляет, что в бумажнике было не 30000 рублей, а 50000. Как правило, хозяин бумажника крупный мужчина.

Для оказания морального давления с ним нередко находится друг. В результате вы оказываетесь должны еще минимум порядка 10000-15000 рублей.