Мир, дружба, Каддафи…

Что получит Москва за сдачу ливийского лидера?…

В пору советского детства с дефицитом жевательной резинки, попадавшей тинейджерам от расщедрившихся интуристов, формулой международного взаимопонимания на бытовом уровне было “Мир, дружба, жвачка”. Теперь жвачки у нас завались. А актуальной темой в Довиле стало фактическое присоединение нашей страны к “стану цивилизованных держав” — за счет полковника Каддафи. Который, спору нет, не сахар.

“Каддафи и ливийское правительство не сумели выполнить долг по защите ливийского населения и потеряли легитимность. У него нет будущего в свободной, демократической Ливии. Он должен уйти”. Это слова из совместного заявления лидеров “Большой восьмерки”. Один из которых — Президент России. По сути дела, это заявление — главное достижение довильского саммита. Не считать же таковыми перспективы решать проблему ПРО с американцами году в 2020-м. Или посулы США выплатить $5 млн. за поимку Доку Умарова.

Если у России нет сегодня Мистера Нет и возможности остановить ливийскую войну, то лучше было бы стоять в стороне. Не делая ни резких движений, ни громких заявлений. Потому что это не наша война.

В этом смысле, наверное, легче китайцам. Они в G8 не входят, и никто не тянет их за язык по поводу Ливии. А потом, когда там все закончится — победой Каддафи ли, повстанцев ли, — они, будьте благонадежны, найдут себе хорошую ливийскую нишу.

Во взглядах лидеров России и Германии столько взаимного расположения, что как бы Николя Саркози, шутливо заигрывавший некогда с фрау Меркель, не взревновал… фото: Александр Астафьев

А вот что получит за “слив” Каддафи наша страна?

Обещания помочь со вступлением в ВТО? Объявление 5-миллионной награды за Умарова (его, к слову, еще в прошлом году американцы внесли в перечень международных террористов)? Или, может, Запад согласится на наш вариант по сотрудничеству в противоракетной обороне?

Или просто возможность оказаться в одной шеренге с “хорошими парнями”, бомбящими “нелегитимного” полковника?

Но это тот случай, когда, выражаясь словами д’Артаньяна, “меня дурно приняли бы здесь и на меня дурно посмотрели бы там”. Запад в лучшем случае одобрительно покивает головой. От бенгазийских оппозиционеров большой любви мы не добьемся. Ну и полковник Каддафи тоже спасибо не скажет.

От России хотели, чтобы она уговорила Каддафи покинуть его страну в обмен на гарантии безопасности. И как это будет выглядеть? В 2003 году, перед самым началом иракской войны, летавший по поручению Путина в Багдад Евгений Примаков тоже пытался убедить Саддама Хусейна уйти с поста президента Ирака. Но Саддам похлопал российского гостя по плечу, и все…

Однако тогда иракского президента Москва не объявляла лишенным легитимности. Но захочет ли Каддафи теперь вообще выслушивать какие-то предложения?

Лучшее, что могла бы сделать Россия, если не желает совсем устраниться от ситуации в Ливии или быть просто одним из голосов в хоре “восьмерки”, — это действительно пытаться дипломатическими методами разрулить ситуацию. Не беря на себя официальную роль посредника. И уж в любом случае не объявляя с налету одну из сторон “лишенной легитимности”.

Тем более что ситуация, в которой оказались воюющие в Ливии стороны, выглядит близкой к патовой. Западная коалиция, уже третий месяц бомбящая джамахирию, видимого эффекта не наблюдает. Афганский сценарий 2001 года, когда при поддержке ракетно-бомбовых ударов Запада бойцы Северного альянса выбивали талибов, в Ливии явно не прошел.

Война принимает вялотекущий характер. И тогда, чтобы добить полковника, необходима либо затяжная воздушная война, либо наземная операция. А последняя вряд ли получит одобрение в Совбезе ООН. Но и в Триполи понимают, что против западного лома у них нет приема. И в войне на истощение победителями не выйти.

И теоретически у России есть все необходимое для роли медиатора в переговорном процессе: и позиция воздержавшегося при голосовании по резолюции № 1973, и контакты с бенгазийским “переходным советом”, и связи с официальным Триполи.

Но Каддафи ведь теперь “нелегитимный”. Впрочем, возможно, правы те, кто считает, что в Триполи в окружении полковника есть политики, с которыми можно вести диалог. Однако кто им даст гарантию, что и им завтра не откажут в легитимности?

Округлившаяся талия Карлы Бруни не оставляет сомнений: первая чета Франции ждет прибавления. фото: АР

ЭКСПЕРТНОЕ МНЕНИЕ

Александр РАР, директор программ России и стран СНГ Германского совета по внешней политике

— Могла бы Россия в принципе уговорить Каддафи уйти?

— Для Каддафи потерять власть — это то же самое, что на следующий день оказаться в тюрьме. Так же, как это случилось с Мубараком. Он это хорошо понимает — и уходить не хочет, тем более в той ситуации, когда он уже два месяца сопротивляется ударам НАТО. Он выдерживает эти удары и противостоит им больше, чем Милошевич или Саддам. И с каждым днем уговорить Каддафи уйти становится все сложнее и сложнее.

Сначала надежды возлагали на Африканский союз, но он оказался неспособен. Насколько Россия это захочет? Тут непонятно, будет ли Россия передавать Ливии какие-то пожелания Запада или давать Каддафи какие-то гарантии, что его не отправят на следующий день в тюрьму или в Международный суд в Гааге. Помимо ухода Каддафи возникает вопрос: кто эти повстанцы? Являются ли они прозападными демократическими силами или за ними стоят исламистские экстремисты?

Об этом Россия будет думать, а потом уж принимать решение. То, что без России и Китая трудно решить эту заваруху в Ливии после этих бомбежек и гражданской войны, это точно. И поэтому России выгодно занять роль посредника. Но она должна четко знать, что в этой роли ей делать. И она должна будет играть на двух сторонах. Если у нее есть в этом отношении стратегия и она сможет обеспечить хороший выход на людей, которые будут управлять в Ливии после Каддафи, то российская дипломатия может за это взяться.

— Но если не брать во внимание мысль о том, что “блаженны миротворцы”, какую реальную пользу для себя могла бы извлечь Россия?

— Вспомним, что десяток лет назад война в Косове против Сербии тоже прекратилась после того, как Россия, которая была против ударов, стала посредником — в лице Виктора Черномырдина, который тогда поехал и фактически уговорил Милошевича сдаться. После этого тот же Милошевич попал на скамью подсудимых в Гааге. Так что там Россия никаких особых дивидендов не получила, кроме того, что ей дали разрешение подержать оружие в немецком секторе в Косове. Думаю, на это Россия больше не пойдет.

Но в Ливии дивиденды — это возможность на протяжении нескольких десятилетий потом участвовать, по-видимому, в дележке нефтяного пирога, который останется после ухода Каддафи. Россия должна об этом думать — чтобы там не потерять свои карты и получить свое преимущество.

— За лидера северокавказских боевиков Умарова, ранее внесенного уже американцами в список международных террористов, теперь объявлено вознаграждение в 5 миллионов долларов. Что стоит за этим, не элемент ли это торга по ливийскому вопросу?

— Это, как мне кажется, жест хорошего отношения к России, который подчеркивает, что американцы готовы быть солидарны с Россией в предотвращении новых террористических атак. Сейчас возникает вопрос, был Усама бен Ладен действительно мозгом “Аль-Каиды” или нет. Если он был им, то, может, терроризм настолько ослаб, что не сможет угрожать западному миру. Но никто этого точно не знает. И все боятся, что Центральная Азия и Северный Кавказ станут новым полем наступления исламистского экстремизма.

И американцы подчеркивают, что в этом отношении будут солидарны с Россией, что есть общий враг. Думаю, это хороший шаг Соединенных Штатов, который показывает, что Америка понимает, что можно привлекать Россию к антитеррористическим операциям и сотрудничеству в области безопасности в Афганистане, откуда американцы собираются уходить.

Из Довиля Барак Обама отправился с визитом в Польшу. фото: АР