СССР вооружал Германию?

В минувшем веке Германия дважды терпела, казалось бы, катастрофические поражения. Она теряла территории, выплачивала странам-победительницам огромные суммы, ее экономическая и военная мощь ограничивалась ими, казалось бы, до минимума. Но проходило десятилетие-другое, и она снова становилась мощной державой…

Естественно, достичь этого она могла, только имея основательную опору. И если после Второй мировой войны основа германского «экономического чуда» была более или менее прозрачна, то возрождение немецкой армии и ее модернизация после Первой мировой — это одна из малоизвестных страниц истории.

В послевоенное время о нашем сотрудничестве с немцами перед войной предпочитали не писать. А во времена гласности стали пачками публиковаться документы, которые свидетельствовали о том, что именно в СССР «ковался фашистский меч».

В результате бурной заочной полемики появились две противоборствующие теории — «СССР вооружал Германию» и «СССР вооружался за счет Германии». Давайте, уважаемые читатели, попробуем разобраться…

ЧТО ПОТЕРЯЛА ГЕРМАНИЯ В ВЕРСАЛЕ И НАШЛА В МОСКВЕ

Летом 1919-го между Германией и двумя десятками стран-победительниц (Советская Россия в их число не входила) был подписан мирный договор. А в январе 1920 года он вступил в силу.

Казалось бы, Германия уже никогда не сможет стать мощной военной державой, да и великой державой вообще. Судите сами: она потеряла 67,3 тысячи кв. км территории (из них 58 с лишним тысяч отошли Польше и Франции), лишилась 5,5 миллиона человек населения, африканских и тихоокеанских колоний, выгодных зарубежных концессий.

Но самое главное — это было ограничение вооруженных сил поверженного агрессора. Германии оставляли 100-тысячную сухопутную армию, в стране отменялась обязательная военная служба. Вся основная часть военно-морского флота переходила странам-победительницам, запрещалось строить тяжелые бронированные корабли, подводные лодки, иметь боевую авиацию, танки и тяжелые бронемашины, а также химическое оружие.

Ленин неоднократно говорил о необходимости разрушить Версальский мир, называя его не миром, а «условиями, продиктованными разбойниками с ножом в руках беззащитной жертве», то есть Германии. Так что вопрос был предрешен: Советская Россия и Германия «естественным образом» шли в объятия друг к другу.

Первые ростки взаимовыгодного сотрудничества двух стран появились уже в 1920 году. Мы закупали у немцев оружие для войны с Польшей, налаживали дипломатические и военные контакты. А в апреле 1922 года «шарахнули» по Версальскому договору Рапалльским, который устанавливал между РСФСР и Германией и дипломатические отношения, и режимы наибольшего благоприятствования в экономике и торговле.

ПРОЕКТ «ЮНКЕРСА» ПОГУБИЛА СОВЕТСКАЯ КОРРУПЦИЯ

Версальский договор отбрасывал германскую авиапромышленность на уровень 1916 года: все построенные немцами самолеты не могли иметь тактико-технических данных (скорость, потолок полета и пр.), которые давали возможность использовать их в военных целях. Фирма «Юнкерс» в начале двадцатых была лидером цельнометаллического авиастроения, но строить военные самолеты в Германии не могла. Место для их постройки с удовольствием предоставила Россия. В ноябре 1922 года был заключен договор, по которому на заводе «Руссо-Балт» в Филях должны были производиться сотни «Юнкерсов».

Из Германии прибыли более 1300 инженеров и рабочих. Дело шло очень медленно, и к моменту смерти Ленина было изготовлено (на принципах «отверточной сборки») всего 20 самолетов Ю-20 и Ю-21. Самолеты получились тяжелее, чем рассчитывали, а летали медленнее. Закупленные в 1925 году тяжелые бомбардировщики ЮГ-1 также не отвечали современным требованиям. А платили наши за них довольно дорого…

Закончилось все тем, что для начала Рабоче-крестьянская инспекция обследовала завод в Филях и признала его продукцию «металлическим хламом... негодным для боевого использования». А в 1926 году по личному указанию Сталина к делу «Юнкерса» было подключено ОГПУ.

Тут и выяснилось, что чиновники авиапрома и высшие чины ВВС Красной Армии «продавливали» производство у нас и последующее приобретение этих устаревших самолетов за взятки. Лидером в этом деле оказался начальник концессионного отдела Управления ВВС Красной Армии инженер по фамилии Линно. С его легкой руки через «Юнкерс» закупалось бракованное авиаимущество, причем с переплатой в 30 — 50 процентов. Иногда продукция закупалась в 10 раз дороже!

А упомянутые нами бомбардировщики ЮГ-1 купили в 2,5 раза дороже, чем они стоили. Только за договор по этим самолетам Линно вместе с юрисконсультом Питерским получил взятку в 0,5% со всего оборота и отдельное денежное вознаграждение. Элементарные подсчеты показали, что сумма взятки равнялась примерной стоимости тяжелого бомбардировщика. Неплохой бизнес!

Кончилось все тем, что «бизнесменов» осудили и расстреляли. Соглашение с «Юнкерсом» расторгли, а самолеты, произведенные немцами, несколько лет находились на вооружении Красной Армии.

Итак, что же в «сухом остатке»? «Юнкерс» получил возможность «остаться на плаву», наращивать инженерную мощь и опыт, который потом пригодился для производства военных бомбардировщиков, бомбивших наши города. Мы же получили, кроме опыта ученического, около 120 плохих цельнометаллических самолетов (своих таких у нас не было).

КАК МЫ С НЕМЦАМИ ЗАНИМАЛИСЬ ХИМИЕЙ

Когда летом 1925 года в Красной Армии было создано военно-химическое управление, выяснилось, что произведенных при царе-батюшке отравляющих веществ и средств защиты в Советской России почти не осталось. Часть из них была растрачена во время Гражданской войны, например, маршалом Тухачевским при подавлении Тамбовского крестьянского восстания. А иприт, фосген и снаряды, снаряженные ими, были очень нужны любой стране, которая думала о возможности войны.

Как и в случае с авиастроением, интересы Германии и СССР почти совпадали. Германии негде было вести свои разработки, нам же нужны были новые технологии и заводы по производству «боевой химии».

Еще при жизни Ленина был заключен советско-германский договор о реконструкции химзавода «Бертолетова соль» («Берсоль») в Самаре. При выходе на проектную мощность он должен был производить в год 960 тонн фосгена и 1200 тонн иприта. Выпуск снарядов, снаряженных ими, был запланирован в 500 000 штук в год.

Этот гигантский проект рухнул из-за несовпадения целей двух «высоких договаривающихся сторон». Рейхсверу нужна была небольшая тайная современная лаборатория с опытным производством, а СССР — огромный завод, который ежедневно производил бы по 4 тонны отравляющих веществ. Но оставленные немцами технологии помогли нам создать новый химзавод в Чапаевске.

Сотрудничество двух армий в области испытаний новых приборов и методов применения отравляющих веществ в артиллерии и авиации было более предметным и длительным. В 1926 году, когда было учреждено предприятие по совместным химическим опытам «ТОМКО» (у нас его называли «Томка»). Там испытывались приборы для выливания отравляющих веществ с воздуха, цистерны для заражения местности, химические бомбы, химические фугасы, а также различные средства защиты и дегазации.

Все эти испытания с успехом проходили до прихода Гитлера к власти. Начальник 4-го разведуправления Генштаба РККА Берзин писал 31 августа 1933 года наркому Ворошилову: «Ликвидация предприятий «друзей» проходит ускоренным порядком и будет закончена к 20 — 30 сентября… 15 августа закончена ликвидация ст. Томка, технический персонал «друзей» выехал из Томки и 15.8 станция перешла в ведение ВОХИМУ (Военно-химическое управление РККА. — Авт.)».

Все так, но факт есть факт: мы вопреки всем мировым соглашениям почти семь лет давали рейхсверу возможность проводить запрещенные Германии испытания химического оружия, но с другой — получили в собственность всю построенную инфраструктуру и значительную часть оборудования.

БРОНЯ КРЕПКА И «ТИГРЫ» НАШИ БЫСТРЫ

В 1926 году в бывших каргопольских казармах в Казани началось строительство советско-немецкой танковой школы под кодовым названием «Кама». Танки Германии иметь тоже было запрещено, но выход, как всегда, нашелся у нас.

Через несколько лет советские и немецкие танкисты тоже давали друг другу «прикурить». На поле боя.

За три года немцы вложили в проект пару миллионов марок, отстроили школьные помещения, мастерскую, полигон.

А статья 7 Основного договора между германской и советской сторонами предусматривала, что руководить школой и учебным процессом будут немцы. Они под видом сельскохозяйственных машин привезли в Казань «запрещенные» танки — экспериментальные машины от фирм «Крупп», «Рейнметалл», «Даймлер-Бенц» (около десятка), и каждый год готовили по несколько десятков танкистов. Наших танкистов тоже готовили немцы. Сначала по 5, потом по 7 — 10 человек. Если подсчитать примерное количество подготовленных немецких танкистов, то за 7 лет существования школы их было около 350 человек. Наших — втрое меньше…

А прекратилась работа немецко-советской танковой школы, как и в случае с «Томкой», осенью 1933 года. Итог: немцы выучили в СССР несколько сотен своих танкистов, опробовали на полигоне свои «свежие» танки. Танки они потом вывезли, но оставили нам всю инфраструктуру, вплоть до казино и прачечной.

Ну и продали нам по остаточной стоимости с десяток автомобилей и мотоциклов, склады, запчасти, радиостанции и пр.

ЛИПЕЦКУЮ ШКОЛУ СТРОИЛ БОРМАН

Ну, конечно же, строительством объектов Липецкой немецкой авиашколы ведал не знаменитый партайгеноссе Мартин Борман, а его однофамилец — бывший воздушный ас Эрнст Борман. Он быстро «освоил» два миллиона «золотых рублей», которые немецкая армия вложила в обустройство школы. Были построены казармы, производственные помещения, телефонная станция и даже казино. Как же иначе «друзьям» (так их именовали в наших секретных документах) скрашивать свой досуг?

Летом 1925 года в Ленинград прибыл пароход с 50 разобранными истребителями «Фоккер» Д-13, одними из самых современных на тот момент самолетов. Их якобы купила в Голландии Аргентина. Но оказались эти машины почему-то в Липецке…

Немецкие гости приезжали в СССР как туристы или представители различных фирм, а потом прибывали в школу и становились курсантами.

В Липецкой школе, как и в Казани, руководили обучением немцы. Для «своих» была предусмотрена 4-недельная программа интенсивных полетов, стрельб, бомбометаний и пр. Советских летчиков готовили из расчета 8,5 летного часа. Немцы подготовили около 120 летчиков-истребителей и более 100 летчиков-наблюдателей. Для Красной Армии были подготовлены примерно полторы сотни летчиков и полсотни механиков.

Немцы не только готовили свой летный состав, но и испытывали в Липецке новые самолеты (всего более 20 типов), так что выгода для них была очевидной. Кстати, причиной закрытия школы в 1933 году был не только приход Гитлера к власти, но и то, что Германия получила возможность готовить военных летчиков у себя (в 1933 году их подготовили около 500 человек).

Но Липецкая школа, как и другие «военные совместные предприятия», сыграла свою роль. Германия восполнила временный дефицит возможностей обучения летчиков и испытания самолетов. Кстати, авиашкола, теперь уже, конечно, чисто наша, функционирует до сих пор.

Среди выпускников Липецкой школы были начальник генерального штаба люфтваффе Ганс Ешонек, начальник штаба фельдмаршала Роммеля генерал Ганс Шпайдель, командир парашютных и авиадесантных частей люфтваффе Курт Штудент, шеф-пилот фирмы «Хейнкель», один из лучших летчиков-испытателей Германии Герхардт Ничке…

16 августа 1933 года на прощальном вечере в связи с закрытием авиашколы ее руководитель Готлиб Мюллер выступил с речью. Он сказал: «Следует выразить нашу благодарность стране, гостеприимством которой мы пользовались в течение восьми лет. В то время, когда все государства враждебно относились к Германии, СССР дал нам возможность возобновить здесь нашу летную деятельность. С готовностью всегда оказывать помощь Красная Армия и в особенности Воздушный флот покровительствовали нашей работе».

Конечно, советско-германское военное сотрудничество в 1920 — 1933 годах не носило глобального характера. И с точки зрения наращивания военного потенциала и повышения боевой мощи Красной Армии эффективность сотрудничества с немцами очевидна.

Практически благодаря советско-германскому «военно-техническому» сотрудничеству были заложены основы военно-промышленного комплекса СССР.

Большинство участников этого сотрудничества с советской стороны в 1937 — 1938 годах были расстреляны. А выпускники авиационных и танковых школ, как с одной, так и с другой стороны, воевали друг против друга во время Великой Отечественной: немцы «точили» свой меч, мы — свой. А потом они скрестились…