Почему Добрынин никогда не сбреет бороду?

«Не сыпь мне соль на рану», «Колдовское озеро», «Ах, какая женщина», «Я боюсь твоей любви», «Пропадаю», «Упала с неба звезда» — кто не слышал этих хитов Вячеслава Добрынина? Корреспондент «Труда-7» отправилась к певцу и композитору домой, чтобы узнать, как сегодня складывается его повседневная жизнь…

Несчастная любовь всегда актуальна

— Вячеслав Григорьевич, когда-то вы сказали начинающему Игорю Матвиенко: «Реши для себя, для кого ты пишешь — для народа или для знатоков». Чем отличаются песня, которая для масс, и музыка для интеллектуалов — ритмами, темами?

— С самого начала, как я стал создавать песни, решил для себя: уж коли взялся писать для людей, нужно, чтобы эти люди песню приняли, чтобы она стала частью их жизни, чтобы ее хотели петь за столом. Я — за то, чтобы музыка была более доступной. Сам всегда старался сочинял музыку, которую через 10 минут после того, как услышишь, можно спеть и наиграть.

Темы? Нужно сказать, грустные песни народу всегда были ближе. Несчастная, неразделенная любовь всегда будет актуальной. Но не все придерживаются подобной точки зрения. Наш великий Альфред Шнитке песню как жанр презирал.

— Презирал? Почему?

— Считал, что шлягер, хит — это обидные слова для музыканта, что музыка — это нечто многогранное, многослойное, сложное, звуки проникают в клетки человека и делают его тоже глубоким, мощным. Ну, а я, наоборот, считаю, что если человеку хорошо, то он должен быть простым, доступным, легким в общении.

Причина, наверное, в том, что я люблю народную музыку, я вырос на ней и много исполнял. В русские песни влюбился еще в детстве. Я ведь баянист по образованию. Эта растяжка мехов, с правой руки — мелодия, с левой — аккомпанемент в басах. Красота! И звук у баяна проникающий, со щепкой, с лучинкой.

Что касается Игоря Матвиенко, он работал у меня клавишником. Он, кстати, все время слушал другую музыку — джазок. Там, наоборот, сложная форма является признаком качества. В песне ведь как? Запев, припев. А сложные композиции труднее запоминаются с точки зрения простого обывателя. Это другой жанр.

Получилось, что мы с Матвиенко оказались по разные стороны музыкальных баррикад. Считаю, что Матвиенко нечему у меня было учиться, он всегда был талантливым композитором. Просто он искренне удивлялся: все, что я ни напишу, почему-то становится хитом. Он хотел понять «секрет», показывал мне свои сочинения.

 

«Заабатывал бешеные деньги»

— Что вы ему советовали?

— Говорил: «Слова этой песни требуют простоты, а ты под „солнышко блестит, ласточка с весною в сени к нам летит“ делаешь почти симфонический подклад. Одно другому мешает, оно просто не совмещается». Он искал, разочаровывался, пробовал. А сегодня его «комбаты», «атасы» и прочие песни очень популярны. На мой взгляд, Матвиенко подвластна любая форма.

— А вы не пробовали сочинять не только ресторанную музыку?

— Я могу и сочиняю такую музыку, но только для себя. Все это есть в моем загашнике. А насчет ресторанной песни… На мой взгляд, это высший комплимент для композитора, когда его песни исполняют в ресторанах. Значит, эту музыку полюбили в народе, люди даже готовы платить свои кровные деньги за ее исполнение!

В советское время благодаря авторским отчислениям я получал огромные деньги. Песни молодого Добрынина пели везде, по всему Союзу. Когда я получал гонорар, не мог понять, откуда такие деньжищи. Спрашивал: «Покажите, где заказывают мои песни?» — «Везде! Это и Дальний Восток, и север, и юг…»

Когда стала популярна «Прощай, от всех вокзалов поезда уходят в дальние края», мне рассказывал нефтяник из Тюмени: «Я зашел в ресторан, а там 20 раз исполняли эту песню в течение вечера». Один музыкант из Магадана поведал мне, что на одной только этой песне он заработал на первую «копейку».

Эту музыку заказывали постоянно! Композиторы, которые говорили, что ресторанная музыка — это плохо, просто мне завидовали! Что странно: я же не завидую космонавту, если у него здоровье прекрасное и он полетел в космос!

 

«Отрастил волосы под «битлов»

— Поговаривают, что вы и сами пели в ресторанах…

— Совершенно верно. Я в ресторане проработал три года. Пел «Битлз», рок-н-ролл. Надо сказать, на меня ходили специально.

— Вы сказали, что изначально были влюблены в русские народные песни. Но потом сменили свои пристрастия на западную музыку?

— Да, потом я увлекся «Битлз». Но… Почему сменил пристрастия? Их музыка, особенно на первых порах, была проста и основывалась на шотландских народных элементах, на волыночных мелодиях.

— Подражали «битлам»?

— Конечно! Чтобы быть похожим на «битлов», я отрастил волосы. Носил, как они, туфли на высоченных каблуках. Мы объединялись в ансамбли, играли их песни. Если Белинский говорил, то мы все вышли из «Шинели» Гоголя, то я могу сказать смело, что все поколение 70-х вышло из рок-н-ролла и «Битлз». После того как мы пели их песни, появлялось желание создать что-то такое свое, но не на английском, а на русском языке.

— Как отреагировала публика на ваши первые музыкальные опыты?

— Публика — хорошо. А вот старшие коллеги… (Вздыхает.)

— Маститые композиторы приняли молодого выскочку в штыки?

— Когда я только начал писать свои первые песни, наши мэтры показывали на меня, Антонова и нам подобных композиторов пальцем и говорили, что это западная музыка, заимствование, оно не советское, аморальное и безнравственное, не подходит советской молодежи. Все не так, как нам завещал Дунаевский, Богословский, Долматовский. В общем, все те, чьи фамилии оканчиваются на «ский».

— Ну, а вы что заявляли в ответ на эти нападки?

— Я говорил: «Хорошо, но почему тогда существует анекдот: «По радио объявляют: «Вы слушали песни советских композиторов. А теперь послушайте музыку»? Нам, молодым, очень-очень нравилась эта шутка.

 

В звании доктора

— Вячеслав Григорьевич, сколько вы написали песен в общей сложности?

— Трудно сказать. Около тысячи…

— Ого!

— Не могу сказать, что все они были какими-то шедеврами, которые народ пел с утра до вечера. Некоторые композиции были предназначены для того, чтобы прозвучать, например, в телевизионной программе. Были заказные песни… А что делать? Жить нужно было на что-то. Как говорил Пушкин, не продается вдохновенье, но можно рукопись продать. Абсолютно точно!

— Вас называют Доктор Шлягер. В чем смысл этого звания?

— Доктор лечит медикаментами, а Добрынин врачует своими песнями. Доктором Шлягером меня назвала одна журналистка, оттуда все и пошло. Помню, у меня были концерты в Киеве во Дворце спорта. Каждый день — аншлаги по 10 тысяч человек.

После одного из выступлений ко мне подошла женщина: «Вячеслав, я была очень больна, но постоянно слушала ваш „Синий туман“, и мне становилось легче, здоровье пошло на поправку». Я очень горжусь этим. Положительные эмоции действительно творят чудеса. Если я кому-то доставляю радость песнями, то счастлив. Живу не напрасно! И мне не стыдно за свою работу.

 

Два высших

— Вячеслав Григорьевич, мало у кого на нашей эстраде есть два академических образования…

— Да, я человек достаточно образованный на фоне сегодняшних наших артистов. У меня музыкальное и университетское образование. Окончил исторический факультет МГУ. Это здорово расширило мой кругозор, дало уверенность в себе.

Я доволен тем, что воспитывался в атмосфере, где нужно было проявлять свои настоящие профессиональные качества, иначе ты не был конкурентоспособным. А сегодня все в равном положении. И я, и какой-нибудь сопляк, который даже не знает и одной сотой того, что я знаю. Добрынин — уже отстой для кого то, может быть. Но меня это совершенно не волнует, потому что своя публика у меня есть.

— Вы не так часто появляетесь в новогодних огоньках, телевизионных популярных шоу. Почему?

— Я считаю, это неприлично — ходить с одного канала на другой, везде петь одно и то же. Нельзя быть в каждой бочке затычкой. Нужно почаще вспоминать о действительно легендарных людях, которые были в нашей музыке, а не переливать из пустого в порожнее. Вы посмотрите наше телевидение — одни и те же персоны на каждом канале!

— Я слышала, что женщины на ваших концертах едва ли не впадали в транс…

— Одна дама даже разделась во время моего концерта и побежала по залу, настолько ее свели с ума мои песни. (Смеется.) Но ее вывели охранники. Я всегда был окружен поклонницами, меня постоянно называют дамским угодником. Но я от этого звания и не отказываюсь. Хотя в браке, в отличие от других артистов, побывал всего два раза. И бывшую, и нынешнюю жену, кстати, зовут Иринами. Судьбоносное имя!

 

«Я — американский дедушка»

— Чем занимается ваша дочь от первого брака?

— Катя окончила ВГИК, она актриса, сыграла в сериале «Клубничка» и еще в нескольких фильмах. Сейчас она живет с мужем, режиссером Шейном Макгаффи, в США. У меня двое замечательных внуков — Соня, ей 11 лет, и Сашенька, ему 4. Так что я уже дважды дед. Причем американский. Кстати, когда-то я написал музыку к фильму с названием «Американский дедушка» и даже сыграл в нем.

— Вы много лет придерживаетесь одного и того же имиджа. У вас никогда не возникало желания сбрить бороду, покрасить волосы, как это делают многие поп-артисты?

— Никогда не буду заниматься подобной ерундой. Меня вполне устраивает моя внешность — нормальный мужик, без всяких рюшечек-бантиков. Волосы пусть красят женщины и сами понимаете кто. Что касается бороды, то небритость у меня появилась после определенных жизненных обстоятельств.

— Развод с первой женой?

— Нет. Смерть мамы. Я сам едва не умер, когда ее не стало… Очень тяжело, просто драматически переживал ее уход. Для мамы я всегда был большим ребенком — так, как она меня любила, никто меня не любил, да и не мог любить. Когда мамочки не стало, я забросил все, впал в депрессию и бриться тоже перестал. Потом прошло время, стал возрождаться. Но бороду оставил.

— Я правильно понимаю, что ваша настоящая фамилия — Петросян?

— Петросян — это фамилия моего отца. Мою маму зовут Анна Ивановна Антонова.

Она познакомилась с папой во время Великой Отечественной войны на фронте. Зарегистрировали их брак прямо в военно-полевом загсе. Войну они закончили в Кенигсберге вместе.

Потом мама отправилась в Москву. Тогда она еще даже не знала, что беременна мною. А отец как кадровый военный поехал на войну с Японией.

Впоследствии он вернулся в Армению. Я папу не видел ни разу в жизни. От него мне досталась только моя армянская внешность.

А фамилию Добрынин «подарили» родственники по маминой линии.

 

Наше досье

Вячеслав Добрынин родился в 1946 году в Москве. Эстрадный певец и композитор, народный артист России, заслуженный деятель искусств РСФСР, трехкратный обладатель премии «Овация», лауреат премии им. И. Дунаевского, лауреат 15 телевизионных фестивалей «Песня года». В детстве Добрынин носил фамилию матери Антонов, но взял псевдоним, так как на эстраде уже был популярен артист Юрий Антонов.

Неоднократно становился лауреатом конкурсов и фестивалей («Юрмала», «Ялта», «Братиславская лира», «Золотой Орфей», «Зелена Гура»). 27 сентября 1998 года на «Площади звезд» у ГЦКЗ «Россия» заложили именную плиту В. Добрынина. По состоянию на 2011 год написал около 1000 песен, выпустил 17 музыкальных долгоиграющих альбомов, 12 миньонов и 19 компакт-дисков.

Женат, супруга Ирина — архитектор.

 

источник