Жить будем плохо, но недолго...

После 2012 года жить будет экономически хуже, но политически веселее…

Руководители Института современного развития (ИНСОР) Игорь Юргенс и Евгений Гонтмахер предрекают России катастрофу. Нынешняя «стабилизация» стала синонимом даже не застоя, а деградации по всем направлениям жизни, считают они. И если президент Дмитрий Медведев не выставит свою кандидатуру на выборах-2012, это обернется для страны тяжелейшим крупномасштабным кризисом.

Если верить господам Юргенсу и Гонтмахеру, сценарий кризиса выглядит так. Российские фондовые рынки обвалятся, резко усилится отток капитала и интеллектуальной элиты за рубеж, в стране же начнутся выступления недовольных, которые могут носить экстремистский характер.

Из-за обвала и без того слабой экономики случится окончательный подрыв социальной сферы. Медицина и образование окончательно станут платными, пенсии сократятся, а политический режим ужесточится и окончательно маргинализируется - как в Белоруссии.

Причем, как подчеркивают Юргенс и Гонтмахер, для этого даже не обязательно возвращение в Кремль Владимира Путина – «достаточно выдвижения некой третьей кандидатуры, которая в случае отставки Дмитрия Медведева неизбежно появится из премьерской обоймы».

Для спасения России руководители ИНСОР заклинают Дмитрия Медведева в ближайшее время дать ответ на «опостылевший всем вопрос» о кандидате в президенты РФ, и подбивают его «решиться перейти Рубикон» и вступить в «равноправный и нелицеприятный» диалог с обществом.

«Здесь очень к месту и децентрализация государства, и обеспечение реальной свободы СМИ (в том числе и создание Общественного телевидения), и кардинальная либерализация законодательства о партийном строительстве и некоммерческих организациях, и многое другое», что выявится в этом диалоге, рекомендуют руководители ИНСОРа.

Что стоит за этим обращением, рассуждает ведущий эксперт московского Центра Карнеги Николай Петров.

– Николай Владимирович, мы на самом деле стоим перед выбором: застой и деградация (Путин) или модернизация (Медведев)?

– Перед нами, действительно, два политических курса, и они персонифицированы. Другое дело, Медведев не является ни инициатором, ни главнокомандующим модернизационного курса. Он его символ, вокруг которого собираются не очень многочисленные силы, реально заинтересованные в содержательной модернизации.

Да, Дмитрий Анатольевич Медведев малорешителен, не очень хороший политик, не очень обучаем, у него мало политических сил. Но проблема не в том, что курс на модернизацию – важный и серьезный – персонифицируется не с самым сильным политиком. Проблема, что выбор, о котором пишут Гонтмахер и Юргенс, давно сделан. Курс, который мы видим сейчас, и который критикуют руководители ИНСОР (отчасти справедливо) будет продолжаться.

– К чему тогда были разговоры о модернизации?

– Два-три года назад, когда заговорили о модернизации, был серьезный кризис. Политическая элита и бизнес-элита боялись, что действующая модель экономики не в состоянии будет прокормить их еще десять лет, и искали альтернативы. Если бы конъюнктура цен на нефть была другой, нефть стоила бы дешевле, возможно, модернизационный курс был поддержан крупными игроками. Но этого не случилось.

Что мы имеем сейчас? Возможно, внутренне Медведев – адепт модернизации, по крайней мере, именно этот курс позволил ему позиционировать себя, как самостоятельного игрока. Но любой президент - Медведев или Путин - будет реализовывать не то, что ему кажется хорошим, а то, к чему склоняется баланс сил политических и бизнес элит. Этот баланс сейчас однозначно склоняется в пользу сохранения старого курса.

– Но почему?

– Потому что от добра добра не ищут. Потому что без крайней необходимости, без угрозы для жизни и благополучия политические элиты никогда не пойдут на масштабную модернизацию.
Радикализм заявлений Юргенса и Гонтмахера связан с тем, что они давно и однозначно сделали выбор. Именно они во многом формулировали идеи, которые связываются с Медведевым, хотя зачастую самим президентом не артикулировались.

Юргенс и Гонтмахер являются куда более яркими сторонниками и выразителями модернизационного курса. Для них ситуация понятная: пусть шансов, что Медведев останется президентом, крайне мало, но надо сделать все возможное в данной ситуации.

– О'кей. Политический курс выбирает элита. Но есть ли шансы, что после 2012 года он изменится?

– После президентских выборов курс будет серьезно меняться. Нас ждет урезание социальных расходов и пересмотр популистской политики, которая проводилась все последние годы. На мой взгляд, к популизму прибегали потому, что над властью довлела перспектива досрочных президентских выборов. Поэтому каждый год мы жили, как в предвыборный – власть боялась снизить популярность, и даже на пике кризиса повышала пенсии. Этот курс физически не может продолжаться.

Мне кажется, Юргенс и Гонтмахер кривят душой, когда говорят, что стагнация курса, который символизирует Путин – это социальная беда. Любой президент после 2012 года будет пересматривать объем социальных обязательств государства в сторону уменьшения. Этот процесс, кстати, заведет механизм политических изменений, которые будут подталкивать власть к реактивной модернизации.

– То есть, модернизации будет?

– Думаю, реактивная модернизация неизбежна – независимо от того, кто будет президентом. Это не модернизация, при которой Медведев, как добрый царь, спустится сверху с замечательными разработками. Это вынужденная реакция политический системы, которая сталкивается с новыми проблемами, и которая должна усложняться, чтобы выжить.

В этом смысле Путин, как более реальный следующий президент, хорош хотя бы потому, что контролирует больший властный ресурс, и способен реализовывать гораздо более серьезные шаги, чем Медведев.

– Сам факт, что Медведев в 2012-м уйдет, может вызвать реакцию на Западе? Например, падение российских фондовых рынков?

– Это проблема Путина, проблема программы, с которой он приходит. Здесь возможны варианты. Не думаю, что Путин вернется со словами «ну все, теперь будем жить по-старому!» Ему нужно увеличить легитимность, чтобы реализовывать болезненный курс после 2012 года. Поэтому, как ни крути, он должен выйти с каким-то мессиджем.

Один из возможных вариантов – заявление, что Медведев декларировал правильные вещи. Что они не реализовывались по разным причинам, но получили поддержку внутри страны и за рубежом И что теперь он, Путин, готов серьезно идти в сторону, куда хотел, но не мог вести страну Дмитрий Медведев.

Думаю, опасения, которыми делятся Юргенс и Гонтмахер, понятны и имеют основания. Но именно потому власть на эти моменты будет реагировать. А значит, прогнозируемой катастрофы не случится.

– Значит, политическая система станет все же более либеральной?

– Думаю, да. Правительство после выборов 2012 года столкнется с ростом социальной активности и протестных настроений. Отсюда два выхода: закручивать гайки (для этого нет ни ресурсов, ни желания политических элит) или восстанавливать политическую конкуренцию и элементы федерализма.

Я как раз считаю, что Путин блокировал все изменения (а к ним призывают политические элиты) только потому, что выстроил систему, при которой в его руках находится вся власть, а он – вне формального центра власти. При этом любые политические изменения могут нанести ущерб в первую очередь самому Путину: они бьют по фактическому, а не формальному лидеру. Отсюда – мое объяснение, почему именно Путин должен быть следующим президентом. Политическая модернизация необходима и неизбежна, а главное условие ее проведения – совмещение постов формального и реального лидера России, отказ от модели тандема.

Другое мнение

Евгений Минченко, директор Международного института политической экспертизы:

– На мой взгляд, руководители ИНСОР недооценивают скептицизм, который существует по поводу Медведева в западных элитах. Авансы, которые ему выдавались на старте президентства, не слишком оправдались в глазах Запада. Для тех же американцев Медведев оказался недостаточно проамериканским, отягченным имперскими рецидивами.

Кроме того, я не думаю, что на Западе придают большое значение теоретическим различиям между Медведевым и Путиным. Скорее, есть нюанс, связанный со сменяемостью власти: как бы не очень прилично, если Путин вернется. Хотя это тоже лукавство: де Голль пришел к власти, потом ушел, потом снова вернулся – и катастрофы не случилось.

Я вообще считаю, что с точки зрения соблюдения западных правил игры, самым элегантным ходом было бы одновременное выдвижение на президентские выборы кандидатур Путина и Медведева. Они бы закрыли собой все электоральное поле, посоревновались бы, и кто бы из них не победил – правящая элита осталась бы при своих. В то же время все формальные признаки демократического процесса были бы соблюдены. Я считаю, это вполне возможный вариант.

«Он очень хочет вернуться в Кремль»

Любопытно, что обращение руководителей ИНСОР совпало по времени с публикациями в зарубежных СМИ высказываний неких российских «политиков и дипломатов» относительно того, кто из правящего тандема будет баллотироваться на выборах 2012 года. Интернет издание newsru.com со ссылкой на агентство Reuters приводит слова этих людей.

«Я думаю, Путин будет выдвигаться, наверняка он уже все для себя решил», - сказал один из высоких чиновников. По его словам, Путин встревожен тем, что Медведев, которого он знает больше 20 лет, не имеет прочной поддержки среди политической и бизнес-элиты и простого электората. А поддержка эта просто необходима для того, чтобы сохранить стабильность в случае реализации планов реформ. Путина поддерживает гораздо большее число людей, чем Медведева. Медведев же переоценил свой «вес» внутри системы.

Другой высокопоставленный представитель подтвердил: «Путин хочет вернуться, действительно хочет вернуться». По его информации, премьер был расстроен попытками Медведева продемонстрировать свою политическую самостоятельность и утвердиться во власти. Однако на регулярной основе оба достаточно хорошо общаются, добавил он.

Третий источник тоже подтвердил, что Путин близок к решению вернуться в Кремль. При этом источник попытался развеять страхи, что его возвращение обернется новым периодом пагубной стагнации. Он предположил, что, став президентом, Путин вполне может назначить премьера-реформиста.

Что пишут Юргенс и Гонтмахер

«…фактически одна из сторон «тандема» ведет открытую политическую агитацию за продолжение курса на стабильность, которая в наших конкретных условиях стала синонимом даже не застоя (этот этап мы прошли в предкризисные 2000-е), а очевидной деградации по всем направлениям российской жизни.

Отсюда — создание Общероссийского народного фронта (явно напрашивается аналогия с почившей в бозе Германской «Демократической» Республикой), раздаваемые налево и направо социальные обещания, которые не подкреплены никаким экономическим фундаментом.

А что же вторая, президентская, сторона? Мы видим попытки сдвинуть ситуацию от деградации к прогрессу в борьбе с коррупцией, в улучшении предпринимательского климата, формировании эффективной внешней политики. Но решающего перелома по-прежнему нет.

Создается впечатление, что даже самые элементарные действия Дмитрия Медведева по пути модернизации не просто забалтывают, но и впрямую саботируют, даже дезавуируют контрдействиями».

«…что случится, если Дмитрий Медведев в силу каких-то неведомых для общественности причин откажется претендовать на президентский пост в 2012 г.?

Можно с уверенностью предположить, что сам факт отказа нынешнего президента от продолжения своего функционирования вызовет крупномасштабный кризис в стране. Известное дело «Мечела» покажется мелочью по сравнению с падением российских фондовых рынков. А еще прибавим резкое ускорение и без того идущих процессов оттока капитала и эмиграции из России.

Давно попираемое беспардонной коррупцией и презрительным отношением государства к собственному населению чувство справедливости может трансформироваться в любые, самые экстремистские выступления по примеру Манежной. Обвал и без того слабой экономики окончательно подорвет материальную базу существования социальной сферы.

Уже начавшиеся процессы вытеснения бесплатности предоставления услуг в образовании и здравоохранении платностью приобретут масштабный характер. Придется идти и на жесткое ограничение расходов на пенсионное обеспечение. В этой ситуации для сохранения status quo властям придется пойти на ужесточение политического режима в стиле наших партнеров по Союзному государству. Такова цена консервации политики поддержания «стабильности».

Для подобного рода экономической, социальной и политической катастрофы не обязательно даже прямое возвращение Владимира Путина в президентский кабинет. Достаточно выдвижения некой третьей кандидатуры, которая в случае отставки Дмитрия Медведева неизбежно появится из премьерской обоймы».

«…может быть, на роль российского реформатора можно найти кого-то другого? (кроме Медведева, – «СП») Увы, наша политическая система выстроена таким образом, что перед нами стоит выбор не между лидерами с различными программами модернизации, а всего лишь два курса, жестко персонифицированных: «стабилизация» как синоним застоя, деградации, неизбежной национальной катастрофы и модернизация как очень рискованный, но пока еще не безнадежный проект».

«Опасность обрушения экономики … может сделать союзником помалкивающий до поры до времени крупный бизнес. Решительные меры по снижению административного давления на средний и малый бизнес … привлекут симпатии этого общественного слоя.

Еще один резерв — наиболее продвинутые университеты и исследовательские центры, в которых сосредоточена наша интеллектуальная элита и лучшая часть молодежи, системно озабоченные ситуацией в стране».

«Дело за «малым»: Дмитрию Медведеву надо решиться и перейти свой личный Рубикон, обратившись напрямую к обществу с призывом совместно взяться за нелегкое дело вытаскивания страны из того болота, в которое мы все вместе попали».

источник