Голубка мира Саманта Смит

40 лет назад, 29 июня 1972 года появилась на свет девочка, которая сделала для улучшения отношений между США и СССР больше, чем все дипломаты, вместе взятые. Речь о Саманте Смит, решившейся в самый разгар «холодной войны» написать из далекого американского Манчестера генсеку ЦК КПСС Юрию Андропову. Она мечтала стать ветеринаром или балериной, потом политиком или журналистом, но навсегда осталась первым ребенком - послом доброй воли…

29 июня 2012 года исполнилось 40 лет со дня рождения Саманты Смит — американской школьницы, ставшей знаменитой благодаря написанному осенью 1982 года письму руководителю СССР Юрию Андропову. Написать в СССР девочку заставила статья в журнале «Таймс», посвященная Андропову, незадолго до того пришедшему к власти. В статье выдвигались предположения, что этот человек опасен для США и что в его правление вполне возможна новая война…

Саманта Смит родилась 29 июня 1972 года в американском городе Хьюлтон, штат Мэн. Ее мать, Джейн Смит, работала социологом, а отец, Артур Смит, — преподавателем английского языка и литературы. Прочитав статью в «Таймс», Саманта спросила у своей матери: «А почему все боятся мистера Андропова? Почему никто не спросит у него, собирается ли он нападать на нашу страну?». В ответ мать девочки в шутку заметила: «А почему бы тебе самой у него не спросить?».

Саманта всерьез восприняла слова матери и написала письмо:

«Уважаемый господин Андропов! Меня зовут Саманта Смит. Мне десять лет. Поздравляю Вас с Вашим новым назначением. Я очень беспокоюсь, не начнется ли ядерная война между Советским Союзом и Соединенными Штатами. Вы за войну или нет? Если Вы против, пожалуйста, скажите, как Вы собираетесь не допустить войну?

Вы, конечно, не обязаны отвечать на этот вопрос, но я хотела 6ы знать, почему Вы хотите завоевать весь мир или, по крайней мере, нашу страну. Господь сотворил землю, чтобы мы все вместе могли жить в мире и не воевали.

Искренне Ваша, Саманта Смит».

Письмо девочки было опубликовано в советской газете «Правда». 26 апреля 1983 года она получила ответ от Юрия Андропова.

Саманта вспоминала:

“Прошло четыре или пять месяцев... Тогда я решила написать другое письмо, в надежде узнать, в чем дело. На этот раз я написала послу А.Ф. Добрынину. Он возглавляет посольство СССР в Вашингтоне [c марта 1986 года секретарь ЦК КПСС. (Здесь и далее прим. ред.)]. Я спрашивала посла, ответит ли господин Андропов на мои вопросы, и еще написала, что мои вопросы были правильными, а то, что мне десять лет, совсем неважно.

Примерно через неделю мне позвонил незнакомый человек, который говорил с сильным акцентом, и сказал, что он из Советского Союза и что скоро я получу письмо от Генерального секретаря Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза Ю.В. Андропова. Все это было необычно, как в кино. Я даже подумала, что, может быть, кто-то из папиных друзей разыгрывает меня.

Незнакомец попросил меня позвонить ему, когда придет письмо, и продиктовал кучу телефонных номеров. Позже мой папа проверил – это были телефоны посольства СССР! Через несколько дней позвонила Элис, начальница почтового отделения, и сказала, что мне пришло письмо. Мы с папой сразу же отправились на почту и прочитали письмо по дороге в школу”.

Письмо, напечатанное на русском языке и сопровождавшееся английским переводом, было датировано 19 апреля 1983 года. «Мы в Советском Союзе стараемся делать все для того, чтобы не было войны между нашими странами, чтобы вообще не было войны на Земле. Так хочет каждый советский человек. Так учил нас великий основатель нашего государства Владимир Ленин», — писал Андропов.

В конце письма Юрий Андропов предложил девочке приехать в СССР и посмотреть, как живут дети в Советском Союзе.

На фото: Саманта Смит с родителями на Соборной площади Московского Кремля.

В июле 1983 года Саманта с родителями вылетела в СССР. В Москве ее ждал теплый прием. Саманта провела в Советском Союзе две недели.

На фото: Саманта Смит в лагере «Артек».

Она посетила Москву, Ленинград (ныне Санкт‑Петербург), побывала на отдыхе в детском лагере «Артек». В пионерском лагере «Артек» для девочки подготовили самую лучшую комнату, сшили форму и к ее приезду достроили новую столовую. В лагере ее не выделяли, Саманта участвовала во всех мероприятиях отряда — куда все, туда и она.

22 июля 1983 года, перед отлетом домой, Саманта произнесла слова, которые и по сей день помнят многие: «Будем жить!». Благодаря девочке появилось новое выражение — «детская дипломатия».

Главным итогом поездки стала книга Саманты Смит «Мое путешествие в СССР». В ней Саманта писала, что увидела своими глазами: «Они такие же, как мы».

Саманта Смит в Центральном театре кукол.

На фото: Саманта Смит с родителями на Красной площади.

Американская школьница Саманта Смит в Доме Дружбы с народами зарубежных стран.

На фото: Саманта Смит перед зданием Государственного Центрального театра кукол.

На фото: Саманта Смит (в центре) во время пресс-конференции в городе Санкт-Петербурге.

25 августа 1985 года Саманта Смит погибла в авиакатастрофе. Девочка вместе с отцом возвращалась из Англии, где они участвовали в шоу Роберта Вагнера — одном из популярнейших на островах.

В Америке они пересели на рейс местной авиалинии. Маленький двухмоторный самолет в условиях плохой видимости промахнулся мимо посадочной полосы и разбился. Никому из восьми пассажиров выжить не удалось.

В октябре 1985 года матерью Саманты — Джейн Смит был основан Фонд Саманты Смит (Samantha Smith Foundation), занимавшийся организацией поездок групп школьников из Советского Союза, впоследствии России, в США и способствовавший развитию взаимопонимания между странами.

В 1995 году фонд формально прекратил свое существование, но его Совет директоров продолжает ежегодно собираться и распределять небольшие суммы денег на различные некоммерческие программы.

Остается только догадываться: кем бы могла стать эта девочка, если бы судьба разрешила ей повзрослеть. Саманта мечтала стать ветеринаром или балериной. Потом она хотела быть политиком или журналистом… Но она стала звездой (ее имя носит одна из малых планет), цветком и аллеей в «Артеке», которые были названы в ее честь. Есть в музее истории «Артека» и стенд, посвященный маленькой американке.

---

В Советском Союзе эту искреннюю, чистосердечную и неравнодушную девочку сразу полюбили. После ее смерти в нашей стране делали все, чтобы память о ней и ее благородной миссии посла доброй воли не стерлась.

К сожалению, сегодня, когда нет уже Советского Союза, о Саманте Смит вспоминают редко. Но сказанные ею по-русски при отлете из Советского Союза слова «Будем жить!» стали завещанием для тех, кто и ныне противостоит вражде, отстаивает гуманные ценности.

Шкатулка с Красной площадью

Из книги Саманты Смит «Путешествие в Советский Союз» 

Эта книга посвящается всем детям Земли. Они должны быть уверены в том, что на нашей планете всегда будет мир.

...Все началось, собственно говоря, когда я спросила у мамы, будет ли война. По телевидению всегда бывает что-нибудь о ракетах и атомных бомбах. В тот день я смотрела научно-популярную программу, в которой ученые говорили о том, что ядерная война погубит Землю и что никто не сможет выиграть такую войну. Я вспомнила, как проснулась однажды утром и подумала: а что если это последний день Жизни на Земле?

Я спросила маму, кто начнет войну и почему. Она показала мне журнал, в котором рассказывалось об отношениях между США и СССР. На обложке был портрет нового советского руководителя Ю.В. Андропова.

Мы прочитали журнал вместе. Оказалось, что люди и в СССР, и в США обеспокоены, не начнет ли другая сторона ядерную войну. Все это показалось мне просто бессмысленным. Я уже знала об ужасах, которые принесла Вторая мировая война, и подумала, что никто никогда не захочет, чтобы случилось нечто подобное.

Я попросила маму написать господину Андропову письмо. Ведь нужно же узнать, почему в мире так неспокойно. А мама сказала: «Почему бы тебе самой не написать ему?» Так я и сделала.

Уважаемый господин Андропов!

Меня зовут Саманта Смит. Мне десять лет. Поздравляю Вас с Вашим новым назначением. Я очень беспокоюсь, не начнется ли ядерная война между Советским Союзом и Соединенными Штатами. Вы за войну или нет? Если Вы против, пожалуйста, скажите, как Вы собираетесь не допустить войну? Вы, конечно, не обязаны отвечать на этот вопрос, но я хотела бы знать, почему вы хотите завоевать весь мир или, по крайней мере, нашу страну. Господь сотворил землю, чтобы мы все вместе могли жить в мире и не воевать.

Искренне Ваша Саманта Смит. Манчестер, штат Мэн, США

Я выводила каждую букву, хотя вообще-то пишу не очень красиво, но так хотелось, чтобы получилось разборчиво и ему легко было читать. Мама помогла мне написать адрес:

СССР. Москва Кремль. Господину Андропову Ю.В.

А папа отправил письмо по почте. Марка стоила 40 центов, ведь письмо должно было проделать долгий путь.

Прошло четыре или пять месяцев...

Тогда я решила написать другое письмо, в надежде узнать, в чем дело. На этот раз я написала послу А.Ф. Добрынину. Он возглавляет посольство СССР в Вашингтоне [c марта 1986 года секретарь ЦК КПСС. (Здесь и далее прим. ред.)]. Я спрашивала посла, ответит ли господин Андропов на мои вопросы, и еще написала, что мои вопросы были правильными, а то, что мне десять лет, совсем неважно.

Примерно через неделю мне позвонил незнакомый человек, который говорил с сильным акцентом, и сказал, что он из Советского Союза и что скоро я получу письмо от Генерального секретаря Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза Ю.В. Андропова. Все это было необычно, как в кино. Я даже подумала, что, может быть, кто-то из папиных друзей разыгрывает меня.

Незнакомец попросил меня позвонить ему, когда придет письмо, и продиктовал кучу телефонных номеров. Позже мой папа проверил – это были телефоны посольства СССР! Через несколько дней позвонила Элис, начальница почтового отделения, и сказала, что мне пришло письмо. Мы с папой сразу же отправились на почту и прочитали письмо по дороге в школу.

Саманте Смит. Манчестер штат Мэн. США

Дорогая Саманта! Получил твое письмо, как и многие другие, поступающие ко мне в эти дни из твоей страны, из других стран мира. Мне кажется – я сужу по письму, – что ты смелая и честная девочка, похожая на Бэкки, подружку Тома Сойера из знаменитой книги твоего соотечественника Марка Твена. Эту книгу знают и очень любят в нашей стране все мальчишки и девчонки.

Ты пишешь, что очень обеспокоена, не случится ли ядерная война между двумя нашими странами. И спрашиваешь, делаем ли мы что-нибудь, чтобы не дать вспыхнуть войне.

Твой вопрос – самый главный из тех, которые волнуют каждого человека.

Отвечу тебе на него серьезно и честно.

Да, Саманта, мы в Советском Союзе стараемся делать и делаем все для того, чтобы не было войны между нашими странами, чтобы вообще не было войны на земле. Так хочет каждый советский человек. Так учил нас великий основатель нашего государства Владимир Ленин.

Советские люди хорошо знают, сколь ужасна и разрушительна война. 42 года тому назад нацистская Германия, которая стремилась к господству над всем миром, напала на нашу страну, сожгла и разорила многие тысячи наших городов и сел, убила миллионы советских мужчин, женщин и детей.

В той войне, которая закончилась нашей победой, мы были в союзе с Соединенными Штатами, вместе боролись за освобождение от нацистских захватчиков многих народов. Я надеюсь, что ты это знаешь по урокам истории в школе. И сегодня мы очень хотим жить в мире, торговать и сотрудничать со всеми своими соседями по земному шару – и с далекими, и с близкими. И конечно, с такой великой страной, как Соединенные Штаты Америки.

И у Америки, и у нас есть ядерное оружие, страшное оружие, которое может в один миг убить миллионы людей. Но мы не хотим, чтобы оно когда-либо было пущено в ход. Именно поэтому Советский Союз торжественно на весь мир объявил, что никогда – никогда! – не применит ядерное оружие первым ни против какой страны, и вообще мы предлагаем прекратить его дальнейшее производство и приступить к уничтожению всех его запасов на земле.

Мне кажется, что это достаточный ответ на твой второй вопрос: «Почему вы хотите завоевать весь мир или, по крайней мере, Соединенные Штаты?» Ничего подобного мы не хотим. Никто в нашей огромной и прекрасной стране – ни рабочие и крестьяне, ни писатели и врачи, ни взрослые и дети, ни члены правительства – не хотят ни большой, ни малой войны.

Мы хотим мира – нам есть чем заняться: выращивать хлеб, строить и изобретать, писать книги и летать в космос. Мы хотим мира для себя и для всех народов планеты. Для своих детей и для тебя, Саманта.

Я приглашаю тебя, если твои родители разрешат, приехать в нашу страну, лучше всего было бы летом. Ты познакомишься с нашей страной, встретишься со своими сверстниками, посетишь международный детский лагерь «Артек» на берегу моря. И убедишься сама: в Советском Союзе все за мир и дружбу между народами.

Спасибо за письмо. Желаю тебе всего самого лучшего.

Ю. Андропов

Саманта Смит среди пионеров «Артека»

Господин Андропов приглашал меня в Советский Союз! Я спросила папу, сможем ли мы поехать, и он ответил: «Посмотрим». Он всегда так говорит, прежде чем сказать «да». Мне стало ясно, что мы почти наверняка поедем в СССР.

Когда после уроков я вышла из школьного автобуса около нашего дома, то увидела, что во дворе полным-полно репортеров и телеоператоров. Все это показалось мне довольно странным, но забавным. Особенно когда все наперебой начали задавать одни и те же вопросы: «Почему ты написала господину Андропову?», «Ожидала ли ты, что господин Андропов ответит на твое письмо?», «Поедешь ли ты в СССР?», «Что ты думаешь обо всем этом?».

Когда я впервые увидела себя по телевизору, я даже заплакала. Нет, мне было совсем не страшно, но я не могла отделаться от странного ощущения. Хотя я совсем не волновалась, журналисты меня так часто спрашивали, не волнуюсь ли я, что мне уже начало казаться, что, может быть, действительно нужно волноваться.

Затем нам стали звонить из радио- и телестудий со всех концов света – из Лондона и Японии, из Австралии и других далеких мест. Американские телекомпании Си-би-эс и Эн-би-си направили в штат Мэн специальный самолет, чтобы доставить маму и меня в Нью-Йорк, где я участвовала в телепрограммах «Си-би-эс морнинг ньюс», «Тудей шоу» и «Найтлайн».

Мы получали сотни писем, на которые папа пытался отвечать. Он как раз закончил преподавать в университете, но мама, как обычно, целыми днями была на работе. По-моему, папа сдался, когда число писем перевалило за тысячу. А когда Джонни Карсон [популярный ведущий развлекательных телепрограмм] пригласил нас с мамой в Калифорнию принять участие в его телешоу, папа остался дома, чтобы отвечать на телефонные звонки, которые раздавались каждые две минуты...

Мы решили отправиться в Россию в июле и провести там две недели. Мама и папа были уверены, что это поможет нам понять, о чем наши две страны ведут спор.

Нужно было как следует подготовиться, поэтому моя бабушка Нонни и мой кузен Тайлер приехали помочь нам. Они даже решили остаться у нас, чтобы взять на себя все домашние хлопоты и присмотреть за кошками и моей собакой Кимом.

В библиотеке я нашла путеводители по России. Оказалось, что на самом деле Россию следует называть Советским Союзом, а людей, живущих там, советскими, потому что Россией, а точнее, Российской Федерацией называется лишь одна из пятнадцати советских союзных республик. В библиотечных книгах все выглядело красиво и не похоже на жизнь в штате Мэн.

Множество вопросов приходило мне в голову, когда я рассматривала фотографии, на которых были изображены советские люди. Интересно, смогу ли я подружиться с советскими ребятами? Не подумают ли они, что я шпионка какая-то или что я боюсь их? А может быть, они подумают, что я их враг? Может быть, они вообще не станут со мной разговаривать?

Некоторые наши ребята писали мне в письмах, что я очень смелая, раз решилась написать господину Андропову. В общем-то, чтобы написать письмо, особой храбрости не надо, но мне бы хотелось быть действительно смелой на тот случай, если бы я не понравилась советским ребятам.

Советский авиалайнер вылетел из Монреаля, и через девять часов мы приземлились в московском аэропорту Шереметьево. Там тоже было полным-полно шумных репортеров из Америки и Европы и, конечно, из Москвы. От яркого света юпитеров резало глаза, и я почти ничего не видела.

Я страшно устала от долгого полета, а репортеры все спрашивали, что я думаю о Москве. Что я могла им ответить, когда только что сошла с трапа самолета? Подумать только – я и вправду попала в Советский Союз. Но я еще не успела придумать, что буду говорить, ведь так трудно сообразить, когда тебя буквально забрасывают вопросами.

В аэропорту нас встретили гиды – Геннадий Федосов и Наташа Семенихина, которые потом сопровождали нас во время всей поездки. Они отвезли нас в гостиницу «Советская», очень красивую, прямо-таки похожую на дворец.

У нас в номере было даже пианино. Нам прислали роскошный торт, фрукты и другие угощения, но я слишком устала и совсем не могла есть. Мы с мамой поиграли на пианино в четыре руки, и я легла спать. Проснувшись, я сначала не могла сообразить, где нахожусь. Потом, конечно же, вспомнила, что я в Москве, и мне почудилось, что я все еще сплю. Но это был не сон...

На следующее утро мы встретились с Зинаидой Кругловой, которая рассказала нам о том, что мы увидим в Москве. Она возглавляет Союз советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами, является членом ЦК КПСС. Мы были в кабинете Зинаиды Кругловой, когда позвонила Валентина Терешкова, первая женщина-космонавт (советские люди употребляют слово «космонавт» вместо «астронавт»).

Саманта Смит во время встречи с космонавтом Валентиной Терешковой.

Она несколько раз повторила: «Целую тебя, Саманта! Целую тебя, Саманта!» и пригласила нас к себе на чай. Валентина Терешкова побывала в космосе почти двадцать лет тому назад, а сейчас она – председатель Комитета советских женщин.

Днем мы поехали на Красную площадь. В сопровождении милицейских машин мы неслись по улицам с такой скоростью, что несколько раз мне казалось, что мы вот-вот разобьемся.

Красная площадь – большая и необыкновенно красивая. Первым делом мы пошли в Мавзолей В.И. Ленина, в котором было довольно темно и немного страшно. Тело Ленина находится в освещенном стеклянном саркофаге. У входа в мавзолей стояли на страже часовые. Впереди нас шел начальник караула, за ним папа с большой корзиной цветов.

В.И. Ленин – вождь Октябрьской революции, свершившейся в России в 1917 году. Думаю, что тот, кто хоть раз побывал в СССР, согласится с тем, что советские люди испытывают огромное уважение к В.И. Ленину и его идеям.

Затем мы возложили цветы к месту погребения Юрия Гагарина и к Могиле Неизвестного Солдата.

Юрий Гагарин был первым человеком, побывавшим в космосе. Он похоронен у Кремлевской стены, неподалеку от того места, где похоронен Джон Рид, американец, рассказавший об Октябрьской революции 1917 года в книге «Десять дней, которые потрясли мир».

За Кремлевской стеной находятся старинные церкви и дворцы, и мы побывали во многих из них.

Это очень древние здания, украшенные иконами и золотыми сокровищами. Слово «кремль» означает крепость. В наши дни часть старой Москвы, находящейся внутри крепостной стены, называют «Кремль». Здесь расположены также многие важные правительственные здания. Мы осмотрели Большой Кремлевский дворец, в котором проходят заседания Верховного Совета СССР. Какие же там красивые люстры! Каждая величиной с комнату!..

Мы побывали в квартире, где В.И. Ленин жил в последние годы своей жизни, и увидели его спальню, кабинет, письменный стол, на котором до сих пор лежат его книжки и письменные принадлежности. Здесь все сохраняется так, как это было при жизни В.И. Ленина. Он был основателем Советского государства, как Джордж Вашингтон у нас в США.

Перед ужином мы поехали в американское посольство и встретились с послом Артуром Хартманом. (Я думала, что посол будет строгим, но он оказался приветливым и почти таким же высоким, как мой кузен Чарли.) Он сказал, что надеется увидеться с нами еще раз после того, как мы вернемся из пионерского лагеря «Артек», который находится в Крыму, на берегу Черного моря.

На следующий день мы вылетели на юг, за сотни километров от Москвы, в город Симферополь, где было тепло и солнечно. Когда я сошла с трапа, ко мне подбежали пионеры с букетами цветов. Они скандировали: «Саманта! Саманта!» и при этом произносили мое имя на свой лад.

Это потому, что в русском языке нет английского звука «Θ». С ними было весело, смех не утихал ни на секунду. И я тоже поддалась этому веселому настроению. По дороге в «Артек» ребята вместе с аккордеонистом спели для меня несколько популярных советских песен, в том числе и знаменитую «Пусть всегда будет солнце!» (мы ее пели на английском языке):

Пусть всегда будет солнце,

Пусть всегда будет небо,

Пусть всегда будет мама,

Пусть всегда буду я!

В «Артеке» нас с песнями встречали несколько сотен ребят, одетых в праздничную пионерскую форму. Играл оркестр, и пионеры скандировали мое имя. Я оробела и не могла произнести ни слова. Ко мне подошли юные танцовщицы, которые несли каравай хлеба с маленькой солонкой. Их танец был похож на сцену из балета, и на мгновение я вновь почувствовала себя словно во сне.

К нам подошел директор «Артека», представился и спросил, с кем я буду жить, с родителями или с девочками из «Морской» дружины. Я уже немного пообвыкла и поэтому смело ответила: «С девочками!» Директор познакомил меня с Ольгой, вожатой пионерского отряда, и мы отправились вместе с ней посмотреть, где я буду жить. Меня определили в Ольгин отряд, потому что почти все ребята из ее отряда немного говорили по-английски.

У нас в палате было десять девочек: Вера, Света, Илона, Василина, Наташа Каширина и другие. С Наташей мы сразу же подружились. Она была немножко застенчивой, но говорила по-английски очень хорошо, потому что ее мама работает учительницей английского языка в одной из ленинградских школ. Наташа очень красивая, чудесно играет на пианино и занимается балетом.

В нашей палате был балкон с видом на море, и, лежа в кровати, я смотрела на прибрежные скалы и чувствовала соленое дыхание Черного моря.

Вообще-то оно не черное, а такое же, как Атлантический океан, только волны не такие большие, а вода очень соленая. В такой воде легче плавать – чувствуешь себя почти как в спасательном жилете.

Я думала, что «Артек» будет похож на наши загородные лагеря скаутов, где все живут в палатках, но все оказалось по-другому. В «Артеке» повсюду красивые сады и извилистые дорожки, ведущие к морю, красивые светлые корпуса. Здесь одновременно отдыхают около четырех тысяч ребят со всего Советского Союза. Все они очень умные и талантливые.

Чтобы попасть в «Артек», нужно не только очень хорошо учиться, но также быть хорошим музыкантом, или преуспевать в науках, или быть чемпионом в спорте, или, наконец, знать иностранные языки. Все ребята были очень дружелюбными и приветливыми, и я ни разу не почувствовала себя одинокой. У меня появилось много друзей, среди них были ребята, которые английского не знали вовсе.

Ольга с девочками из моей палаты одели меня в артековскую пионерскую форму и завязали мне на голове белые шифоновые банты. Еще у меня был белый с голубым галстук, специально предназначенный для гостей, потому что красный могли носить только пионеры.

Когда пришло время готовиться ко сну, девочки дурачились так же, как и я, что мне очень понравилось. Наконец Ольга сказала, что нам пора ложиться спать и прекратить болтать. Но даже после того, как она выключила свет, некоторые девочки продолжали шептаться в темноте. Мне тоже хотелось пошептаться, но я так устала, что сразу же заснула.

В «Артеке» жизнь бьет ключом. Все прекрасно организовано во многом благодаря вожатым и воспитателям. Приближался конец смены, и все ребята участвовали в репетициях, готовясь к празднику закрытия. Никогда еще в жизни у меня не было столько дел.

Надолго мне запомнится веселый шумный праздник Нептуна. Здесь было все: соревнования по плаванию, театрализованное представление на воде, смех, шутки, а под конец пионеры бросали в море своих вожатых.

Ребята часто расспрашивали меня об Америке, особенно о том, как мы одеваемся и какая музыка нам нравится. Всем хотелось знать, как я живу, а иногда по вечерам мы говорили о войне и мире, но это казалось лишним, потому что все хорошо относились к Америке и уж, конечно, не хотели никакой войны.

Почти у всех ребят во Второй мировой войне погибли родные и близкие, и они очень надеялись, что новой войны никогда не будет. Да и вообще нелепо было даже говорить о войне, когда все так хорошо ладили друг с другом.

Собственно, я и приехала в Советский Союз, чтобы убедиться в этом. Раз мы смогли подружиться, стоило лишь нам лучше познакомиться, так почему же тогда соперничают наши страны? Если война может погубить все, самое главное – не воевать. Так я считаю.

На второй день моего пребывания в «Артеке» все ребята из «Морской» дружины написали на листочках бумаги свою заветную мечту. Мы вложили наши пожелания в пустые бутылки, заткнули их пробками и залепили воском.

Лагерный катер отвез нас подальше от берега, где мы бросили бутылки в воду. Черное море было вроде волшебного колодца. Я загадала, чтобы вечно были мир и дружба. На катере играл оркестр, мы пели советские песни: «Пусть всегда будет солнце!» и «Морская душа» (в этой песне поется о душе моряка). Держась за руки, мы покачивались из стороны в сторону и пели. Я тоже пела немножко по-русски.

На следующий день мы на автобусе отправились вдоль побережья в сторону Ялты. Побывали в Ливадийском дворце. В этом дворце в 1945 году встретились руководители Соединенных Штатов и Советского Союза, а также Англии и договорились вместе победить фашизм во Второй мировой войне.

Вместе с нами поехали Наташа и некоторые другие ребята. У входа во дворец мы встретили туристов из Америки, и среди них была госпожа Чарльз Шульц. Ее муж – автор знаменитых детских рисунков. Она подарила нам с Наташей значки с изображением Снупи, и мы прикололи их на пионерские рубашки.

Директор Ливадийского дворца разрешил мне посидеть в кресле, которое занимал на знаменитой Ялтинской конференции президент Ф. Рузвельт. Кресло было очень большое, и я старалась достать ногами до пола, чтобы они не болтались, как у маленькой.

Мой последний вечер в «Артеке» совпал с праздником, посвященным окончанию смены.

Праздник – торжественные шествия, фейерверк, маскарад и танцы, в которых участвовали все пионеры, – продолжался несколько часов. Даже мои родители танцевали. Некоторые девочки танцевали в красивых народных костюмах, а другие ребята нарядились в костюмы медвежонка Миши.

Представьте себе – целая сотня пляшущих медвежат. Это было грандиозное зрелище! Праздник подходил к концу. Я подошла к микрофону и поблагодарила всех.

Моих родителей пригласили на праздничный ужин неподалеку от гостиницы «Артек», в которой они остановились. А нам с Наташей разрешили переночевать в гостинице. Но мы были слишком взбудоражены, чтобы как следует заснуть.

Где-то в полночь мы поднялись, оделись и потихоньку пробрались в зал, где ужинали взрослые, чтобы попробовать пирожных и попить воды. Там был директор «Артека», и он разрешил Наташе поехать с нами на следующий день в аэропорт. Мы обрадовались и пообещали сразу лечь спать.

Спали мы всего около пяти часов, потому что еще хотели перед вылетом в Ленинград заехать в совхоз и на опытную станцию...

В Симферопольском аэропорту, когда заработали моторы самолета, мне стало очень грустно, но я не заплакала, потому что мы с Наташей договорились встретиться через несколько дней в Ленинграде.

Ленинград – это город старинных дворцов, которые мне нравятся больше, чем современные небоскребы. Во время Второй мировой войны фашисты бомбили город почти три года, но он выстоял, хотя многие его жители умерли от голода. Погибло более полумиллиона ленинградцев, о чем сегодня напоминают кладбища и памятники. Мы побывали во многих таких местах и возложили цветы.

На следующий день, вечером, Геннадий и «большая» Наташа пригласили нас в знаменитый Театр оперы и балета имени С.М. Кирова. Внутри он весь отделан голубым плюшем и позолотой. Мы посмотрели балет «Бахчисарайский фонтан».

Главную роль исполняла Алла Сизова. В перерыве наш гид провела нас за кулисы, где танцоры готовились к следующему акту. Сначала я с трудом их различала, – так там было темно. Потом Алла Сизова подбежала к нам и подарила мне свои балетные тапочки. Она поставила на них свой автограф, сказала что-то по-русски и убежала готовиться к выходу на сцену. А мы вернулись на свои места, свет погас, и следующий акт начался.

Мне трудно было следить за представлением, потому что я пыталась надеть балетные тапочки.

Мама сделала мне замечание, и тогда в перерыве я пересела к «большой» Наташе, которая позволила мне их надеть. Я завязала ленточки – балетные тапочки пришлись мне впору! Как хорошо, что у нас с Аллой Сизовой одинаковый размер! Из-за близости Северного полюса в Ленинграде летом бывают белые ночи.

Когда мы вышли из театра, было около одиннадцати часов, а солнце только начинало садиться. Не знаю, может, ленинградцам и нравится, что темнеет так поздно, но, пока наконец не стемнело, я так и не смогла заснуть. У гостиницы толпились группы молодых людей. Смех и песни были слышны далеко за полночь.

На следующий день мы с родителями, «маленькая» Наташа и ее мама отправились на теплоходе на подводных крыльях в Петродворец, который находится на берегу Финского залива. Мы осмотрели дворец, полюбовались его прекрасными фонтанами и садами и опять вернулись в гостиницу, чтобы пообедать и выпить чаю...

Вечером мы побывали в Зимнем дворце, в котором теперь находится знаменитый музей Эрмитаж.

Наташа уже бывала там много раз. У нас хватило времени осмотреть лишь несколько залов. Кто-то подсчитал, что, если смотреть на каждый экспонат Эрмитажа одну минуту, понадобиться шесть лет, чтобы увидеть их все. Мы вышли из музея, и, как ни тяжело было расставаться, после грустного прощания Наташа с мамой отправились к себе домой.

В день нашего отъезда в Москву Вера Бровкина из ленинградского Общества дружбы пригласила нас на ужин. Все присутствовавшие произносили тосты (советские люди любят и умеют это делать).

Я тоже попыталась произнести один тост. Подняв бокал с пепси-колой, я провозгласила тост в честь Скотти и Мэтью, кинооператоров из штата Мэн, которые всюду таскали на себе все свое снаряжение, и однажды, когда они нас снимали и им пришлось пятиться назад, они обо что-то споткнулись и упали.

Наш поезд отправлялся в Москву в пол­ночь. Он назывался «Красная стрела». На перроне нас встретила проводница, похожая на стюардессу, которая проводила нас в купе, а позднее приготовила для всех русский чай в большом самоваре. Я была в одном купе с «большой» Наташей и уснула сразу же, как только поезд стал выстукивать свое «тук-тук».

И снова Москва. Казалось, что мы уехали отсюда давным-давно, хотя на самом деле прошла всего неделя...

...Большой театр был закрыт (труппа вы­ехала на гастроли), но мы пришли туда как-то днем, и заместитель директора любезно провел нас по театру. Если послушать москвичей, то лучший в мире театр – это Большой, то же самое говорят ленинградцы о театре Кирова. То же самое они говорят и о метро! За оставшееся до отъезда время мы смогли побывать в самых разных местах. Посетили Олимпийский центр в Крылатском, где я прокатилась по велотреку на настоящем гоночном велосипеде. Побывали на тренировке советских гимнасток.

Мы также побывали в знаменитом Московском цирке, где один из артистов нарисовал и подарил мне дружеский шарж. Посмотрели представление в Театре Натальи Дуровой и в Театре кукол. А во время поездки в подмосковный город Загорск несколько часов провели в Музее игрушки.

За день до нашего отъезда Зинаида Круглова устроила для нас своего рода прощальный обед в Доме дружбы с зарубежными странами, в громадной комнате, где было много официантов и вообще все, что положено. Я надела русский национальный костюм с расшитым жемчугом головным убором, который называется кокошником; его сделали для меня московские пионеры.

Зинаида Круглова крепко обняла меня и даже не рассердилась, когда я нашла в углу комнаты пианино и начала играть, вместо того чтобы сидеть все время за столом. В Советском Союзе очень любят детей, и, мне кажется, что если бы я жила здесь, меня бы быстро избаловали.

В последний день нашего пребывания в Москве Геннадий и Наташа выяснили, что господин Андропов все еще занят государственными делами, но пообещал прислать в гостиницу для встречи с нами своего представителя. Нас посетил Л.М. Замятин. Седовласый, он чем-то напоминал американского бизнесмена.

Он и его спутники держались несколько официально, но очень дружелюбно. Л.М. Замятин сказал, что Ю.В. Андропов просил передать свои извинения в связи с тем, что не смог встретиться с нами. Мы говорили о том, что нашим странам нужно жить в дружбе и как моя поездка может помочь этому.

Геннадий был переводчиком, но я думаю, что Л.М. Замятин знает английский: несколько раз он останавливал Геннадия и уточнял перевод. Один из официантов подавал всем русский чай и так нервничал, что чашки громко стучали о блюдца, когда он подносил их к столу. Я с интересом следила за этим официантом, но не смеялась.

Думаю, что нервничал он не из-за меня.

Затем помощники Л.М. Замятина внесли подарки, присланные Ю.В. Андроповым. Среди них был настоящий русский самовар с роскошным чайником для заварки, лакированная деревянная шкатулка (палехская) с изображением Красной площади. Подарки были чудесными, причем в каждый из них была вложена визитная карточка господина Андропова.

Мы передали господину Андропову свой подарок – книгу, в которой собраны все речи Марка Твена, под названием «Говорит Марк Твен». Мы подумали, что книга может понравиться господину Андропову, потому что, во-первых, он любит рассказы Твена и, во-вторых, ему тоже приходится произносить речи. Вскоре мы распрощались, пожав друг другу руки, и Л.М. Замятин и другие наши посетители уехали. Это была наша последняя официальная встреча, и я поняла, что поездка подходит к концу.

Утром мы простились со всеми на пресс-конференции в гостинице, поехали в аэропорт Шереметьево и обнялись на прощание с нашими новыми друзьями...

Трудно поверить, что мне так повезло и что одно письмо так сильно изменило мою жизнь. Мир уже не кажется мне таким сложным, как это было, когда я рассматривала путеводители, взятые в библиотеке. И советские люди показались мне больше похожими на добрых соседей. Вероятно, это самое важное из того, что мне удалось понять и осмыслить.

Иногда я все еще с беспокойством думаю, не станет ли следующий день послед­ним днем Жизни на Земле.

Но я уверена: чем больше людей будут задумываться о судьбах мира, тем скорее победит мир на планете.

Вот я и снова дома!

СССР пытался найти свою «Саманту». В 1986-м в США отправилась 11-летняя москвичка Катя Лычева. Школьница встречалась с президентом Рональдом Рейганом, рассказывала американским журналистам о жизни в Союзе.

Но славы Саманты Смит русская девочка не стяжала. К тому же одноклассники относились к ней с откровенной завистью, а то и враждебностью. Вскоре она вместе с мамой уехала во Францию, где закончила Сорбонну. В 2000-х вернулась в Россию, занимала ряд высоких должностей. Одна из последних - вице-президент АвтоВАЗа.

 

 

 

 

по материалам рунета – FOX Перевод с английского Е.С. КАЛИНИНОЙ