Что общего между “Сочи-2014” и “Москва-1980”?

Олимпийский огонь загорится на стадионе «Фишт» в России 7 февраля, но уже ясно: открытие не обойдется без скандала. Главы многих государств (среди них президенты Германии, Франции, США) в РФ уже не приедут. Сочи-2014 все больше напоминает Москву-1980, когда после ввода советских войск в Афганистан летнюю Олимпиаду в СССР бойкотировали 63 страны. И это — не все совпадения…

«Как-то сложилось таким образом, что нами принято решение провести спортолимпиаду в СССР, — писал генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев в записке своим коллегам по Политбюро в 1975 году, вскоре после того, как СССР получил право на проведение летней Олимпиады-1980. — Стоит это мероприятие колоссальных денег. Возможно, нам стоит пересмотреть этот вопрос <…>

Некоторые товарищи подсказали, что есть возможность отказаться <…> уплатив какой-то небольшой взнос в виде штрафа», — говорилось в документе. И правда, если первые цифры, озвученные Оргкомитетом, составляли 356,5 млн рублей, всего на строительство олимпийских объектов было потрачено, по разным оценкам, до 2 млрд рублей, или $400 млн по курсу черного рынка. Для сравнения: летние Игры 1984 года в Лос-Анджелесе обошлись США в $250 млн.

По разным оценкам, нынешняя Олимпиада в Сочи уже встала в $50 млрд, хотя изначально планировалось истратить $12 млрд. Думал ли Владимир Путин об отмене мероприятия по финансовым соображениям — сказать невозможно, но, кажется, вряд ли. Собственно, на этом кардинальные различия между двумя Олимпиадами и заканчиваются. В 1980 году был скандал, связанный с введением войск в Афганистан, в 2014-м — скандал с гомофобским законом, в 1980 году — воровство и штурмовщина и в 2014-м — то же самое, Олимпиада 1980 года стала инструментом пропаганды советского строя, Олимпиада-2014 — путинской России.

Строительство Олимпийского плавательного бассейна. Москва, март 1979 г.

Строительство стадиона около городского кладбища. Сочи, апрель 2013 г.

Многострой

Плюсы — тоже общие. К летней Олимпиаде в СССР построили немало: стадионы в Москве, Киеве, Минске и Ленинграде (все основные соревнования проходили в Москве, футбольный турнир, кроме Москвы, прошел в Ленинграде, Киеве и Минске), телебашню в Таллине (здесь прошли соревнования по парусному спорту) и второй «спортивный» корпус телецентра «Останкино», аэропорт Шереметьево и пресс-центр на Зубовском бульваре, в котором сегодня располагается РИА Новости, а также множество отелей, в том числе гостиницы «Космос» и «Измайлово».

«В «Останкино» была такая допотопная техника, что страшно сказать, — вспоминает журналист Валерий Винокуров, в те времена обозреватель еженедельника «Футбол», — а новый корпус оснастили по последнему слову, до сих пор на олимпийской технике многие студии работают».

Сочи-2014 строились также из идеи создания инфраструктуры. Здесь пустили скоростную электричку, которая связывает аэропорт, центр Сочи, Олимпийский Парк и Красную Поляну; закончили строительство Адлерского аэропорта, построили новый железнодорожный вокзал в Адлере, а также новые развязки, отели, больницы и даже библиотеки. Основные олимпийские объекты будут сданы к февралю.

Уже введено в эксплуатацию большинство гостиниц как в Имеретинской низменности, так и в горнолыжном центре «Роза Хутор», благоустраивается территория Олимпийской деревни вместимостью 2200 человек, тестовые соревнования прошли в хоккейном «Большом» ледовом дворце (12 тыс. мест), керлинговом центре «Ледяной куб» (3 тыс. мест), на хоккейной ледовой арене «Шайба» (7 тыс. мест), во дворце зимнего спорта «Айсберг» (12 тыс. мест) и на конькобежной «Адлер-арене» (8 тыс. мест).

Подходит к концу строительство больше всех отстававшего по срокам стадиона «Фишт» (40 тыс. мест), на котором пройдут церемонии открытия и закрытия Олимпиады. Не успели достроить многие гостиницы на горнолыжном курорте Эстосадок, но зато практически закончили спортивные объекты в горах: комплекс для прыжков с трамплина «Русские горки» (7500 мест), комплекс для соревнований по лыжным гонкам и биатлону «Лаура» (вместимость 7500 + 7500 мест) и центр санного спорта «Санки» (5 тыс. мест).

Многие гостиницы в Эстосадке, скорее всего, не успеют сдать к февралю и завесят рекламой. 20 декабря 2013 г.

Коммунизм в отдельно взятом городе

Прилетая в Сочи, попадаешь в Вавилон — строят чуть ли не на каждом углу: дороги, развязки, отели и многоквартирные дома, сплошь элитные и с соответствующими названиями: «Триумф», «Королевский парк» (70–100 тыс. рублей за квадратный метр, что несколько выше, чем на вторичном рынке, где метр стоит 60 тыс.).

Местные риелторы говорят, что рынок близок к насыщению — и многие дома пустуют. Все это находится в разной степени готовности: где-то только вырыли котлован, где-то осталось подключить эскалаторы и впустить арендаторов в неосвоенные пока торговые помещения новых вокзалов. Везде пыль, грязь, строительная техника, толпы рабочих и километры плакатов с олимпийской символикой.

Не покидает, впрочем, ощущение, что Сочи застрял на полпути из лапотной России в новый мир. Вот, например, в новеньком Адлерском аэропорту на вас тут же набрасываются таксисты, отчаянно врущие, что альтернативы им никакой нет, хотя из аэропорта каждый час отходит комфортный аэроэкспресс «Ласточка», билет до Сочи стоит всего 54 рубля.

У железнодорожной станции нагловатые полицейские проверяют паспорта: «Учения», — поясняют. Чем дальше от Олимпиады, тем ближе к реальной жизни: на выходе из монументального сталинского сочинского вокзала сталкиваешься уже с привычными бабушками, предлагающими комнаты в наем и разбитыми переполненными автобусами, стоящими в бесконечных пробках. «До Курортного проспекта? Я тебе даю совет: после оплаты идешь пешком!» — шутит водитель маршрутки с характерным армянским акцентом.

Улицы перерыты из-за замены коммуникаций, на перекрестках стоят новые светофоры, отдающие загробным голосом команды: «Стой», «Иди»; ремонтируются подземные пешеходные переходы и скверы, причем именно здесь заметно, как быстро все меняется. Вот улица Навагинская за сочинским ЦУМом была перекопана так, что пройти можно было только по деревянному настилу, но уже через пару дней превратилась в идеальный — выложенный плиткой — бульвар с засаженным пальмами газоном посередине.

Сочинцы не успевают удивляться: в неремонтированном до того много лет здании морского порта открылись вдруг модные магазины: Louis Vuitton, Gucci и, конечно, Bosco Sport. «Кто тут будет затариваться — не знаю», — говорит протяжно Игорь, официант из местной сети кофеен, приехавший в Сочи из Омска еще пару лет назад.

Глядя на то, с каким удивлением Игорь смотрит на дорогие бутики, невольно вспоминаешь читанное про Москву-1980. Та Олимпиада запомнилась прежде всего наступившим на пару месяцев коммунизмом. Чтобы не пугать зарубежных гостей пустыми прилавками, в олимпийские города — Москву, Ленинград, Таллин — срочно завезли невиданные продукты: финские джемы и конфитюры фирмы Jalostaja, сливочное масло от Valio и колбасные нарезки. Граждане СССР узнали, что такое йогурт и впервые попробовали фанту и пепси-колу. После Олимпиады колбаса и йогурты снова исчезли. Что будет с сочинскими бутиками — пока неясно.

Среди опрошенных The New Times сочинцев мнения по поводу Олимпиады разделились. Одни хвалили созданную с нуля инфраструктуру, другие отмечали, что большинство построенных объектов городу совершенно не нужны, третьи говорили, что устали жить в пыли, с веерными отключениями света и воды, а дороги и развязки сделаны так некачественно, что их подтопляет при любом ливне.

«Здесь еще с советских времен были ливневки, по которым вода уходила в море, теперь все перекопали, новых ливневок не сделали, так что покупаем болотные резиновые сапоги, — рассказала The New Times жительница Сочи Оксана. — У нас в Мацесте уже неделю нет света и горячей воды, в квартире температура +8, газа тоже нет, спим в одежде». Говорят и о повышении цен на продукты питания, особенно подорожали овощи: раньше ими обеспечивал совхоз «Россия», на месте которого в Имеретинской низменности теперь стоят стадионы.

Вопрос, который объединяет сегодня всех сочинцев: что будет после — после того как 23 февраля будет потушен Олимпийский огонь и спортсмены разъедутся по домам? Московские спортивные объекты служат до сих пор: спорткомплекс «Олимпийский», велотрек в Крылатском, стадионы «Лужники» и «Динамо» заполняются зрителями на концертах и спортивных мероприятиях. А вот будущее сочинских объектов под вопросом. «Они могут повторить судьбу олимпийских сооружений Сараево и Афин, которыми никто не пользуется и которые медленно разрушаются», — считает политик Борис Немцов.

Не откатишь — не поедешь

Заграничные новинки появились в советских авоськах. Москва, ВДНХ, 1980 г.

Одной из причин многократного увеличения сметы московской летней Олимпиады-1980 стало практически неконтролируемое воровство. Пожелавший остаться неназванным инженер, работавший на реконструкции стадиона «Лужники», рассказал The New Times, что воровали тогда не столько деньги, сколько стройматериалы: «Образовался огромный черный рынок украденных с олимпийских строек материалов. Кто мог, вывозил самосвалами, кто не мог — по кирпичику».

«Да даже и во время проведения Игр постоянно отмечались случаи воровства, — подтверждает и журналист Винокуров. — У одного иностранного спортсмена во время тренировки украли личные вещи: одежду, еще там что-то. Он говорит: «Как же так, тут же милиция везде!» А милиция что, не люди? Они же сами и воровали». Курьезный случай произошел на велотреке в Крылатском: для разметки дорожек из Англии была привезена специальная краска, однако ее не успели нанести, часть ее загадочно испарилась.

Пришлось просить у англичан помощи. На том же треке прямо во время соревнований пропали десятки метров коврового покрытия. «Мне знакомые из Спорткомитета СССР рассказывали, что у них были целые склады, заваленные шубами, икрой, водкой, — говорит Винокуров, — это все для работы с судьями, надо же было обеспечивать победы». Недодаренные подарки тоже вовсе не возвращались в закрома Родины.

Дух стройки-2013 отличается только масштабами. По расчетам Бориса Немцова, 50–60% потраченных $50 млрд похищены. Эти цифры косвенно подтверждают и работавшие на олимпийской стройке подрядчики, с которыми удалось поговорить The New Times, причем если на миллионные контракты откаты выплачивались в офшорах, то на все, что поменьше, обналичивались за 6–12% в банках по всей стране и по всей же стране развозились в чемоданах.

«Такая коррупция привела к тому, что строили непрофессионалы, — объяснял журналу сотрудник работавшей на олимпийских объектах строительной компании Емельян. — Нормальные фирмы отказывались от контрактов, потому что понимали: проекты, первичная документация и сметы сделаны на коленке, к тому же туда закладывались такие откаты… ну ладно бы 30% — на это еще как-то были готовы — Россия ведь, но 70% отката — это уж слишком». В результате за проекты нередко брались фирмы без специального опыта работы, которые срывали сроки, так что на всем протяжении строительства экспертов не оставляли сомнения — успеют ли?

Те же сомнения терзали и советских чиновников. «Вызывает беспокойство тот факт, что из установленных Госпланом СССР на 1976 год Минсредмашу (Министерство среднего машиностроения, обеспечивавшее разработку и производство ядерных боезарядов. — The New Times) 2,5 млн рублей на строительно-монтажные работы по динамовским олимпийским объектам по состоянию на июнь с.г. не освоено ни одного рубля», — говорилось в докладной записке председателя Центрального совета общества «Динамо» генерал-лейтенанта Петра Богданова. Подобные записки писались на протяжении всего периода строительства и практически по всем объектам.

Председатель оргкомитета «Олимпиада-80» Игнатий Новиков, по совместительству заместитель председателя Совета министров СССР, главной проблемой считал нехватку кадров. «На объектах, строительство которых осуществляется организациями Мосгорисполкома, имеется лишь 9,07 тыс. чел., в то время как требуется 29 тыс. Недостает рабочих на стройках Минэнерго и других министерств», — писал он в 1977 году.

С заводов и фабрик Москвы мобилизовали было 6 тыс. дополнительных рабочих, но они стали массово увольняться из-за жесткого графика. Ничего не дала и отправка на олимпийские стройки демобилизованных солдат: из 25 тыс. завербованных дембелей работать остались только 8 тыс. Приезжие из регионов часто не подходили по уровню квалификации, не хватало инструмента, техники и строительных материалов. Ситуация для СССР стандартная: чуть не в каждом крупном городе страны было по нескольку долгостроев. Только вот перед олимпийскими строителями стояли конкретные сроки. Срывы планов приводили к тому, что заканчивали на скорую руку и не считая денег, как, впрочем, и в Сочи.

Сегодняшние олимпийские строители и их начальники, кажется, вздохнули спокойно: все спортивные объекты и большая часть неспортивных почти готовы. Правда, вот их качество вызывает вопросы. «Когда построили конькобежный стадион, он чуть не развалился, они искали, кто им может срочно что-то сделать, чтобы все не рухнуло, — говорит Емельян. — У стадиона «Фишт» изначально планировался раздвижной купол, но у створок купола получился зазор в полтора метра, так что решили не открывать.

И со всем такая вот «практология». (Информацию с зазором The New Times подтвердить не удалось: в пресс-службе Олимпийского комитета о раздвижном куполе не слышали и предложили обратиться в «Олимпстрой», в котором запрос редакции проигнорировали.) Картину дополняет Борис, владелец транспортной компании в Сочи. «Мы обслуживали в июне комиссию из Москвы, главного их я сам возил по объектам. Он разоткровенничался и сказал, что у него двое детей, которые очень хотели поехать на Олимпиаду, но после этой ревизии он их не пустит: «Только через мой труп».

Строительство здания пресс-центра на Зубовском бульваре, д. 4. В СССР проблему с нехваткой рабочих также решали за счет гастарбайтеров: тогда из Вьетнама. Москва, апрель 1979 г.

Кадры решают все

В Сочи в последнее время не так-то просто встретить сочинцев. Так, официант Игорь не единственный приезжий в своей кофейне: «У нас владельцы из Новосибирска, а половина персонала, как я, из Омска». Одна проблема: регистрация. Согласно указу Владимира Путина, иногородние граждане, приезжающие в Сочи на время проведения Игр, должны зарегистрироваться в трехдневный срок. «К нам пришел участковый и попросил выселить наших жильцов до апреля, — рассказала The New Times адлерская пенсионерка Мария Сергеевна.

— Никаких бумаг официальных он, правда, не показал, сказал, что если не выселим, то пожалеем. У нас армянская семья снимает уже десять лет, как мы их прогоним?» Если раньше временную регистрацию для граждан России в Сочи можно было сделать за 1 тыс. рублей (хотя по закону она бесплатна), то сейчас, как рассказала The New Times гражданская активистка Наталья Калиновская, размер взятки увеличился до 6 тыс.

Во время Олимпиады будут ограничения и на автомобили с номерами из других регионов. На машины, привозящие в город продукты, нужно будет получить специальные разрешения, а со всех остальных полицейские будут снимать номерные знаки. «Мне знакомые полицейские сказали, что им было дано распоряжение даже и местные машины за любое правонарушение отправлять на штрафстоянку, чтобы меньше ездили, — сказал The New Times владелец мини-отеля в Адлере Александр, — а что мне с бизнесом делать? Кормить гостей надо каждый день, а поставить большие холодильные установки я не могу».

В деле выселения лишних элементов российские власти снова лишь повторяют опыт своих советских коллег. «В 1980 году Москва была пустая, — рассказывает Винокуров. — С улиц убрали всех бомжей, детей оставили в лагерях (в Сочи школьникам и студентам тоже продлят каникулы. — The New Times), Москву закрыли от всех иногородних, которые не работали на олимпийских объектах.

Моему сыну тогда было 14 лет, и он мог со мной ходить на матчи только потому, что у меня была аккредитация». Впрочем, дети и бомжи были вовсе не главными врагами госбезопасности. В разархивированных отчетах КГБ говорится об опасности провокаций со стороны крымских татар (они боролись за право вернуться в Крым, откуда их выгнал товарищ Сталин) и эмигрировавших из СССР евреев, которые пытались, купив билеты на соревнования, приехать в Москву.

«Закрыт въезд в нашу страну 6 тысячам иностранцев, представляющим опасность с точки зрения возможного осуществления враждебных акций», — говорится в документе, озаглавленном «Об основных мерах по обеспечению безопасности в период подготовки и проведения Игр XXII Олимпиады 1980 года» от 20 мая 1980 года.

Особое внимание было уделено «душевнобольным лицам», под которыми подразумевались диссиденты. Всем им было предписано выехать за 101-й км. «Я всю Олимпиаду провела на даче, мне сказали, что, если я только попытаюсь пересечь МКАД, меня тут же арестуют», — вспоминает Валерия Новодворская. В 2013 году диссидентов не выселяют, но вводят «паспорт болельщика», без которого сотрудники правоохранительных органов могут депортировать из Сочи даже граждан России.

К тотальному контролю полиция готовится заранее: паспорта проверяют на каждом углу люди в форме и в штатском. «Почему вы, Борис Аркадьевич, без формы, — спросил корреспондент The New Times человека в обычной зимней куртке с удостоверением майора юстиции, подошедшего у нового адлерского вокзала с просьбой показать документы. — А потому что я к вам в форме не смогу незаметно подойти.

Вот у вас часы на руке есть? Нет? А это важно. Почему? Ну вот когда мы вас задержим, тогда и объясним, почему». А Олег, сотрудник Центробанка из Краснодара, приехавший в Сочи в командировку, рассказал The New Times, что его автобус несколько раз останавливали, пассажиров обыскивали, а его даже заставили один раз раздеться до трусов, учинив форменный допрос — что он забыл в Сочи.

«Я уверен, что мне, к примеру, никакого паспорта болельщика не дадут, — говорит Борис Немцов, сам сочинец, пару лет назад пытавшийся избраться мэром города. — Там людей-то на Играх не будет, там на стадионах будут сидеть сотрудники спецслужб, РЖД и Сбербанка». Все ровно как 33 года назад. «В Москву на Игры организованно приезжали автобусы с предприятий из других городов, по которым распространялись билеты, — вспоминает Винокуров, — я уверен, что там в каждой группе были сотрудники КГБ».

Имеретинская низменность. По разным оценкам, до 70% рабочих на олимпийской стройке были приезжими из Центральной Азии, Молдовы и Украины. Октябрь 2013 г.

Сделал дело — гуляй смело

От мигрантов в Сочи начали избавляться еще в июне, притом что на сочинской стройке работали в основном приезжие из Таджикистана, Узбекистана, Молдовы и Украины. По данным ГК «Олимпстрой», в 2013 году здесь работало 76 тыс. человек, причем иностранцев было только 16 тыс. Однако Семен Симонов, координатор правозащитного центра «Мемориал» в Сочи, с этими цифрами не согласен: «Большая часть мигрантов была не оформлена. Если взять статистику сочинского УФМС, то получится, что на стройках, связанных с Олимпиадой, работало до 50 тыс. иностранцев».

Жили либо в вагончиках (причем если вагончик был рассчитан на двоих, селили туда человек восемь — просто ставили многоярусные кровати), либо прямо на недостроенных объектах. «В селе Веселое, где «Олимпстрой» возводил жилье для волонтеров, рабочие жили в недостроенных зданиях по 20–30 человек в комнате, — рассказывает Симонов.

— Ни удобств, ни коммуникаций. Еду им готовили местные из деревни». 12 июня на объекте прошла первая облава полиции: из 160 задержанных работников половина была депортирована. Интересно, что мигрантам так и не успели заплатить, впрочем, и до депортаций многие рабочие получали зарплату первые пару месяцев, потом какое-то время работали бесплатно, довольствуясь обещаниями бригадиров, а потом увольнялись, так и не дождавшись денег.

После того как иностранцев в Сочи стало меньше, на работу стали набирать граждан России, в основном из Чечни и Дагестана, хотя раньше, по словам Симонова, спецслужбы запретили застройщикам брать на работу кавказцев. Платить им при этом нужно в два раза больше: если рабочие из Центральной Азии были согласны трудиться за 20–25 тыс. рублей в месяц, то россияне стоят как минимум вдвое дороже.

Впрочем, выходцам с Кавказа здесь все равно не сладко, они не могут показаться в городе без того, чтобы у них не проверили документы или даже задержали — просто так, для профилактики. «Несколько чеченцев задержали прямо на выходе из моего офиса, — рассказывает Семен Симонов.

— Я пошел к отделению полиции, мне навстречу полицейский с пачкой паспортов в руках. Я спрашиваю его, в чем дело, он отвечает, что у него указание — задерживать всех лиц узбекской и кавказской национальности». Приезжих обычно держат в отделении пару дней, мотивируя это тем, что они похожи на находящихся в розыске, а потом отпускают.

Было бы, впрочем, ошибкой думать, что денег не платят только мигрантам. Россияне сталкиваются с теми же проблемами. Так, к примеру, коллектив ЗАО «Кьютек», строившего гостиницы в поселке Малый Ахун, зарплату не получает с июля, хотя работать они прекратили только в начале октября. В компании работало семь инженеров и около ста рабочих.

Ведущий инженер производственного отдела Роберт Кесьян, 23-летний сочинец, пришедший на олимпийскую стройку сразу после института, написал о ситуации в своем блоге, обратился в «Мемориал». «Мне угрожали, просили прекратить мою бурную деятельность, предлагали решить вопрос со мной лично». Самое обидное, по словам Роберта, то, что после того как они подняли шум, на них обрушилась волна критики: «Писали, что я получаю деньги за то, чтобы писать гадости про нашу Олимпиаду, а вся история с зарплатами придумана».

На Олимпе

«Русские сезоны», — написано на современном многоэтажном отеле из стекла и бетона в Имеретинской низменности. Здесь наводят последние штрихи, чтобы сдать стадионы и гостиницы и завесить баннерами всё, что не успеют облагородить. Прямо под «Русскими сезонами» поселок Таврический, вернее, то, что от него осталось. Большая часть поселка застроена выросшими как грибы после дождя мини-отелями, частными виллами или 4–5-этажными многоквартирными домами (70 тыс. рублей за метр).

По соседству — деревянные бараки, двор между которыми напоминает декорации к фильму ужасов: ржавые покосившиеся качели скрипят на ветру, пожухлые деревца обступили остов старой «Волги», все это покрыто толстым слоем строительной пыли. Рядом с подъездом стоит Галина — молодая симпатичная женщина с коляской. «Как живем? — отвечает она на вопрос корреспондента The New Times.

— Резиновые сапоги надеваем, чтобы из этого ужаса выходить. Скорая помощь и такси к нам не приезжают, до школы идти через стройку». Галина зарабатывает тем, что готовит еду для рабочих: «Салаты, котлеты, супы варю». Она с готовностью показывает свою квартиру: в темных сырых комнатах повсюду от стен отстают обои, центральное отопление не работает, а электричество отключают по нескольку раз на дню, так что от обогревателей тоже мало толку: «Обещали нас переселить, — говорит Галина, — но пока вот только забором обнесли».

До моря от Таврического рукой подать, только вот прямого пути теперь нет: через территорию олимпийских объектов пока не пройти. Приходится объезжать на машине через Малый Ахун. Вдоль всей Имеретинской низменности от смотрящей на море гостиницы «Рэдиссон» до Олимпийской деревни протянулся выложенный разноцветной плиткой бульвар с велосипедной дорожкой и непрерывной лентой деревянной скамейки.

Бригадир Карен, стоящий неподалеку от окруженного кранами стадиона «Фишт» и наблюдающий с сигаретой в зубах за разъезжающими по пляжу самосвалами, на похвалу корреспондента The New Times отвечает нервно: «Хорошо, говорите? Что ж хорошего?! Раньше тут пляж был песочный, широченный, весь Сочи сюда ездил загорать!» Теперь от пляжа осталась лишь полоса гальки, сходящая на нет по мере приближения к Олимпийской деревне.

Посреди олимпийской стройки до сих пор можно найти нерасселенные бараки, просто огороженные забором. Имеретинская низменность, село Таврическое, декабрь 2013 г.

Пыльная жизнь

Если ехать в горы на «Ласточке» или на машине по новой трассе, то справа перед первым туннелем промелькнут крыши села Ахштырь. Здесь всё серо: серые осенние листья на деревьях, серая хурма на голых ветках, серые дома, серый воздух, в котором пыли, кажется, больше, чем кислорода. Раньше главным недостатком Ахштыря был транспорт: до ближайшего автобуса надо было идти минут 20, переходя реку Мзымту по висячему мосту, который регулярно сносило во время паводков.

Сочинская администрация обещала построить съезд с новой трассы, но обещания так и не выполнила. Старую дорогу при этом уничтожили, построив взамен тропинку в обход железнодорожных путей, которая ведет к тому же навесному мосту, только в обход. «Я внучку раньше за пять минут довозил до моста, — говорит житель деревни Погос Антонян, — сейчас ей надо пешком идти около часа».

Разговор с Погосом происходит под мерный стук дробящих камень машин: это на склоне горы над деревней подрядчик РЖД ОАО «Бамстроймеханизация» добывает для олимпийских строек гравий. Они-то и накрыли деревню пыльным облаком, от которого, по словам Погоса, даже одежда в шкафах за пару дней покрывается толстым белым слоем.

Карьер всего в 400 метрах от крайнего дома, работы там не прекращаются ни на минуту, грузовики со щебнем с грохотом ездят круглые сутки через центр деревни. Жители писали письма в администрацию, перекрывали дорогу на карьеры, но все без толку. «Пахомов (Анатолий Пахомов, глава города Сочи. — The New Times) пообещал только, что решит вопрос с водой, — говорит Погос, — у нас от тряски и грузовиков вода ушла изо всех колодцев. Теперь вот приезжает цистерна». Самое страшное, по словам Погоса, то, что карьеры не закроют и после Олимпиады.

Впрочем, если в деревнях на олимпийской орбите к переменам относятся негативно, то в Красной Поляне им рады. Из будто сошедшего с открытки, похожего на Карловы Вары, курорта «Роза Хутор» с современными отелями, многоярусными парковками и даже ратушей до собственно поселка Красная Поляна можно доехать на автобусе. Небольшая деревушка, где асфальт лежал лишь на двух центральных улицах, а по всем остальным в оттепель было не пройти из-за грязи, напоминает сейчас Макондо времен банановых плантаций из «Ста лет одиночества» Габриэля Гарсиа Маркеса.

В автобусе одновременно говорят на турецком, сербском, польском и греческом, а также чуть не на всех языках бывшего Союза. Асфальт лежит теперь на всех улицах, тротуары во многих местах выложены плиткой, а голые зимние газоны покрыты чем-то синевато-зеленым, из чего, по уверениям местных жителей, скоро должна вырасти трава. На месте деревянных домов выросли все те же мини-отели или виллы в «новом русском» стиле с башенками и декоративными бойницами.

Коренных краснополянцев на улице встретить практически невозможно, в основном здесь разномастные рабочие с объектов в соседнем Эстосадке. Марина, воспитательница детского сада, рассказала корреспонденту The New Times, что если раньше краснополянцы зимой сдавали жилье туристам, а летом продавали мед, вино и фрукты, то теперь чуть не весь поселок живет от сдачи комнат рабочим.

Компании застройщики платят за комнату по 1000 рублей в день. У самой Марины сдавать нечего, приходится крутиться на скромную зарплату воспитательницы, а цены на продукты, по ее словам, выросли значительно. «В саду работать некому, текучка кадров, — говорит Марина, — многие приезжают, устраиваются, получают разрешение на работу, а потом уходят на стройку».

Вообще же Марина хоть и говорит с грустью, что раньше Красная Поляна была уютным тихим местом, но в целом довольна: в домах появились газ и канализация, в город стало ездить удобнее. «Электричку еще не видели, завтра поедем смотреть», — смущенно говорит она.

Хвалили Олимпиаду и в местной библиотеке, перестроенной по олимпийской программе. «Тут с 1924 года была изба-читальня, — объяснила The New Times директор централизованной библиотечной сети Венера Багринцева, — сначала решили просто подремонтировать старое здание, но обвалилась кровля, и стало понятно, что легче построить новое. Теперь у нас тут не только книги, но и компьютеры, интернет». Помимо библиотеки в Красной Поляне отремонтировали школу и больницу, а также построили новый жилой дом для врачей.

Здесь, впрочем, тоже все задаются вопросом — что будет после. Кто-то не теряет оптимизма: «У рабочих контракты до 2020 года, будем им жилье сдавать», — сказал The New Times краснополянец Сергей; другие отмечают, что зимы стали теплее, так что не факт, что на склонах будет снег. Артур и Елена, приехавшие в Красную Поляну из Еревана еще 20 лет назад, подыскивают более спокойное место для жительства. «Раньше земля копейки стоила, теперь полтора миллиона за сотку. Продадим все на фиг, — говорит Артур. — А то ваши лыжники уедут, а нам в этой пыли так и жить».

...Когда главы семи государств — президенты США, Германии, Польши, Литвы, Эстонии, Франции и премьер-министр Бельгии — отказались приехать на открытие Олимпиады в Сочи, и стало понятно, что в перспективе этот список может расшириться, это, возможно, сыграло свою роль в главной сенсации ушедшего года — помиловании Михаила Ходорковского.

 

Сергей Хазов-Кассиа «The New Times»

Фотографии: Михаил Мордасов, РИА Новости, Thomas Peter/Reuters, Надежда Капоне, Игорь Уткин/ИТАР-ТАСС,

 

---