Правила жизни Константина Хабенского

11 января 1972 года, в Ленинграде, родился один из самых востребованных российских актеров - Константин Хабенский. Знаменитый российский актер поделился своими соображениям о жизни с журналом «Эсквайр»…

ПРАВИЛА ЖИЗНИ ВЕДЬ НЕ ТОЛЬКО В ТОМ ЗАКЛЮЧАЮТСЯ, чтобы вывалить все, что у тебя внутри? Можно же что-то оставить?

ГРУСТНЫЙ И ПРОНЗИТЕЛЬНЫЙ ВЗГЛЯД? Это у меня бывает от усталости. Внутри я чаще всего хохочу.

Я С БОЛЬШИМ УВАЖЕНИЕМ ОТНОШУСЬ К ЛЮДЯМ, которые решили, что на мне сошелся свет. При условии, что и они ко мне с уважением относятся. Но очень часто у них на лице такая претензия, что мне тяжело об этом с радостью вспоминать. У меня много несчастных поклонниц, которые общались в интернете с моими клонами. Клоны обещали поклонницам горы любви и романтические ночи, а спрашивают поклонницы потом с меня — после спектакля. До некоторых доходит сразу, а некоторые считают, что это все же я им пишу, а потом просто вру, разогревая вечную любовь.

ЧУВСТВО ЮМОРА В ЖЕНЩИНЕ ВАЖНЕЕ, чем умение готовить.

МОЯ ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ? Это было в первом классе, я уже и не помню, как ее звали. В памяти только холод, снег, санки и ах, а имени нет.

У МЕНЯ МНОГО КОМПЛЕКСОВ ПО ПОВОДУ СВОЕЙ ВНЕШНОСТИ. Если меня обойти со всех сторон, можно много всего заметить.

СЛАВА БОГУ, Я ДО СИХ ПОР ИСПЫТЫВАЮ ЧУВСТВО НЕЛОВКОСТИ, когда вижу себя в телевизоре.

Я НЕ ЗАПОЙНЫЙ ЧЕЛОВЕК — не хватает на это здоровья. Но алкоголь в моей жизни присутствует — как попытка закончить наконец рабочий день.

ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЮ, КАКОВО ЭТО — зарабатывать меньше женщины.

СО СВОЕГО ПЕРВОГО ГОНОРАРА Я КУПИЛ МАШИНУ, а со второго — права.

ЕСЛИ ЧЕЛОВЕК СЫТ, у него и с чувством юмора получше будет.

Я СЕБЯ БАЛУЮ разве что тем, что прихожу домой пораньше и ложусь спать. А может, я вообще себя не балую. Наверное, я урод.

Я СТАРАЮСЬ ЛЕТАТЬ БИЗНЕС-КЛАССОМ не потому, что в экономе якобы сидят люди другой социальной прослойки. Просто интерес к актерам в замкнутом пространстве возрастает слишком сильно.

У МЕНЯ ХВАТАЕТ НАГЛОСТИ брать даже те роли, про которые я понимаю, что они тяжелые и что у меня вряд ли получится.

ИНОГДА — КОГДА ТЫ НА СЦЕНЕ — от напряжения у тебя вдруг рождается ощущение, что в голове разлетелся шкаф с посудой. Это такой сигнал: все, на сегодня я отыграл. Но хочешь ты или нет, надо продолжать таскать этот разбитый шкаф, потому что зритель тоже хочет, чтобы у него в голове разлетелся шкаф. В хорошем спектакле шкафы всегда разлетаются.

Я РАБОТАЮ ТОЛЬКО С ТЕМИ, с кем есть о чем поспорить.

ИЗ ТЕЛЕВИЗИОННЫХ НОВОСТЕЙ Я ВЫВОДОВ НЕ ДЕЛАЮ. Телевизор — это сегодня главное зло. И неважно, в какой части света он работает.

Я НЕ УЧАСТВУЮ В ПОЛИТИКЕ И НЕ ХОЖУ НИ НА КАКИЕ ЗАСЕДАНИЯ. Когда на получении народного артиста я надел значок «Дети вне политики», я не чувствовал себя героем. Я надел этот значок, потому что знал, что так надо.

Я НЕ СЧИТАЮ СЕБЯ СМЕЛЫМ, я считаю себя нормальным.

ДРАКА — это не то, чем бы я хотел хвастаться.

Я СТАРАЮСЬ ОСТАВЛЯТЬ последнее слово за собой.

ИНТЕРВЬЮ ИНТЕРЕСНО ТЕМ, что с чужим человеком ты находишь время для того, чтобы ответить на вопросы, на которые у самого нет времени отвечать.

О ЧЕМ Я ДУМАЮ, застрявши на три часа в пробке, я никому не говорю. Не хочу.

ЕСЛИ БЫ СЕЙЧАС ЛИЛ ДОЖДЬ и мы бы сидели под зонтиком, я бы, наверное, рассказал больше.

КОГДА Я ХОЧУ ОТДОХНУТЬ, Я ЕДУ К СЕБЕ В ДЕРЕВНЮ, где занимаюсь тем, что ничего не делаю. Иногда, чтобы дойти от дома до бани — а это 200 метров, — требуется не один день. Я просто беру стул, сажусь на веранде, и все отлично. Потом встаешь, берешь гвоздь, вколачиваешь, смотришь, туда ли вколотил, выдергиваешь его, кладешь на место, думаешь: «Нет, не туда», идешь и разжигаешь камин. Вот и весь день.

МНЕ ЧУЖОЙ ХРАП НЕ МЕШАЕТ — я сам иногда храплю. Но у меня храп гуляющий — то приходит в мою жизнь, то его нет.

В МОЕЙ ЖИЗНИ ОСТАЛОСЬ НЕ ТАК МНОГО ЛЮДЕЙ, с которыми я общался в детстве.

Я БЫ НЕ ХОТЕЛ ДОЖИТЬ ДО ВОЗРАСТА ненужности.

НЕЛЬЗЯ НИ СЕБЕ, НИ ДРУГОМУ ПРОЩАТЬ отсутствие искры внутри.

СТРАННОЕ ИНТЕРВЬЮ ПОЛУЧИЛОСЬ. Не дал вам советов ни по кулинарии, ни по отдыху.

Я НИКОГДА НЕ БИЛ ДОМА ПОСУДУ — ее же потом убирать надо.